Остров четвёртый. Обитель жизни - Иван Владимирович Булавин

Утром было тяжело. Новый мир накладывал некоторые положительные изменения на организм, но к похмелью это не относилось. От дорогого вина перегар был ничуть не лучше, чем от палёной водки.

Я лежал под одеялом, рядом прижималась ко мне голая Ксения, её похмелье не затронуло, а потому она просто мурлыкала во сне. Чуть дальше собрались проснувшиеся товарищи. Борис поправлял здоровье, отхлёбывая вино из кружки.

Марина пыталась привести в порядок причёску, попутно поправляя одежду. Взгляд у неё был мутный, оставалось только догадываться, что происходит у женщины в голове.

Ульяна же, напротив, была необычайно бодра и деятельна, она взяла на себя приготовление завтрака. Мужчины в массе своей тоже выглядели слегка растерянными. Разговор с утра не клеился совершенно. Только когда сели за условный стол и приступили к завтраку, Марина попыталась хоть что-то сказать:

— Мне стыдно, — сдавленно проговорила она. — Не знаю, что на меня вчера нашло.

— А мне не стыдно, — Ульяна усмехнулась. — Вот нисколько. Я, может быть, умру завтра, а перед этим хочу удовольствие получить. А способов для этого не так много.

Марина промолчала.

— Но, если тебе от этого легче, то я скажу: вино у торговца забирала я, а он предупредил, что это специальное эльфийское вино, которое расслабляет человека и пробуждает в нём желание.

— Так значит, меня опоили? С надеждой спросила Марина, услышав вариант оправдания.

— Ага, — Ульяна готова была рассмеяться. — Бедную невинную девочку сорока лет от роду опоили и совратили злые самцы. Самой не смешно? И, кстати, я от тебя через два дерева лежала, хорошо всё слышала. Сколько там оргазмов было? Четыре? Пять?

— Семь, — Марина вздохнула и опустила глаза. — Как теперь мужу в глаза смотреть?

— А муж тут причём? В то же место, в тот же час. Для мужа ты сходила в магазин, а потом вернулась. Или погибла. В любом случае, в нашем мире ничего такого не было. А вообще, лично мне всё понравилось, и я намерена это повторить. Скажем, на следующем мосту. Будем так отмечать прохождение.

— Я не против, — из-за деревьев вышла Дарья, одетая только в короткую рубашку и присела у костра. — Странно, конечно, и немного стыдно, но ничего ужасного не вижу.

— А мужики чего молчат? — спросила Ульяна, разливая вино по кружкам. — Пейте, это обычное.

— А когда мужики были против? — проворчал Борис, снова прикладываясь к кружке. — Очень даже поддерживаем. Я, помнится, в девяностых годах в довольно специфическом окружении тёрся, там такое было принято, кабак, сауна, девки, свальный грех.