Попытка разобраться в непостижимом - Даг Сулстад

Forlaget Oktober A/S, 1984

На этот раз я сделал рассказчиком самого себя, и повествование мое — хотите верьте, хотите нет — начинается с того, что главный герой звонит по телефону писателю (то бишь мне), чтобы договориться о встрече и обсудить его (то бишь мой) предыдущий роман («Рассказ учителя гимназии Педерсена…»), который произвел на него неизгладимое (хотя и совершенно превратное) впечатление. Итак, герой набрал номер. Он ждет ответа. Прижав трубку к уху, слушает гудки: один, второй, третий. В это время у меня в квартире раздается звонок. Телефон! Я иду к нему и хватаю трубку.

— Да, — как всегда заинтригованный, говорю я, и на другом конце невидимого провода, который соединил нас и, без каких–либо усилий с моей стороны, будет поддерживать связь до окончания разговора, произносят мое имя.

— Кто это? — кричу я в трубку.

— А. Г., — отвечает голос, смущенно посмеиваясь.

— Ну да? А. Г.? Неужели это ты? Просто невероятно!

И тем не менее это был А. Г., Арне Гуннар Ларсен. Друг детства из Саннефьорда, с которым мы вместе росли и с которым вместе в буквальном смысле просиживали штаны сначала, в 1948 —1950 годах, в тамошней народной школе, еще за партой на двоих, потом, последние четыре года школы, на более модерновых одноместных партах, сидя в затылок друг дружке, а там было реальное училище, гимназия, да и позднее, в начале 60‑х, во время учебы в Осло, мы продолжали числиться приятелями, пока в шестьдесят пятом он тихо не исчез с моего горизонта, чтобы больше не подавать признаков жизни до этого звонка, нежданно–негаданно раздавшегося промозглым, ветреным и снежным февральским днем 1983 года в столице Норвегии Осло. Как мне было поверить, что это действительно А. Г.? Однако я предпочел поверить, тем паче что он перешел к делу и начал превозносить мой последний роман, а в конечном итоге предложил на другой день поужинать вечером в «Театральном кафе».

Меня это предложение, мягко говоря, не очень устраивало, поскольку я уже был одной ногой в Мексике, куда улетал через три дня, сроком на полгода. Т. е. пребывал в крайне напряженном, возбужденном, взвинченном состоянии, предвкушая самую важную и самую длительную в своей жизни поездку за границу. Конкретным ее выражением были здоровые чемоданы, что стояли в раскрытом виде посреди гостиной, готовые заполниться нашими вещами, моими и моей подруги. Дел перед отъездом нужно было провернуть уйму, а на проворачивание их оставалось всего три дня. Так что, по правде сказать, мне было некогда встречаться с А. Г. Кроме того, он предлагал для встречи субботний вечер, что вряд ли пришлось бы по вкусу моей подруге и спутнице, во всяком случае сейчас, накануне отъезда в Мексику. И все же у меня не повернулся язык отказать А. Г. Мне надо было повидаться с ним.