Старуха идет по лесу - Георгий Константинович Холопов

Старуха идет по лесу

Едем тихим, заснеженным лесом. Ель, ель на всем пути. Свет от фар напоминает собак, бегущих впереди охотника. Два луча точно обнюхивают дорогу и чего-то ищут...

— Вот так американцы охотятся на зайцев, — говорит шофер. — Это называется охота с фарами. Заяц, попавший в луч, никогда уж не уйдет от охотника.

Скрипит снег под шинами, мимо мелькают деревья — голубая пустыня и тишина, — и так клонит ко сну. Вот фары нащупывают среди деревьев что-то ярко-красное. Ограда. Красная ограда. Братская могила. Машина вырывается из лесного плена. Едем глухим пустырем, лощиной, местами недавних боев в районе Войбокало.

Небольшая мертвая деревушка. Занесенные почерневшим снегом полуразрушенные избы. Зияющие провалы вместо окон и дверей. Нетронутые русские печи на пепелище. Перевернутый немецкий танк на дороге. Автобус без колес. И дальше — часовенка. Она почти вся занесена снегом. Только сияет крест. Крест на снегу. И рядом, будто собираясь обнять его, серебристая ель, наклоненная к кресту.

И снова машина въезжает в лес.

Фары нащупывают впереди что-то темное... Навстречу, согнувшись в три погибели, идет старуха. Она тащит саночки с грузом.

Шофер останавливает машину, спрашивает:

- Куда держишь путь, бабушка?

- На Урал, сыночек, — отвечает старуха, с трудом выпрямляя спину, — на Урал!

- Эвакуированная?

- Да, сыночек, из Ленинграда.

- Из Ленинграда да на Урал? Ведь это очень далеко, бабушка.

- Знаю, сыночек, да что поделать. Везу старику инструмент. Сам уехал с заводом, а инструмент оставил. Личный он у него, всю жизнь собирал, сейчас и понадобился. Вот доползу до станции Бабаево, а там — железная дорога, там уж будет полегче.

Шофер выпрыгивает из кабины, открывает инструментальный ящик, привязанный к саночкам, любовно перебирает на свету инструменты, говорит:

- Да, знатный инструмент. Может быть, бабушка, повернуть машину и малость тебя подвезти?

- Вы мне не попутные, — отвечает старуха, берясь за лямки. — Езжайте себе с богом...

И мы едем с богом. Снова два луча рыскают по дороге. И снова ель, ель, ель на всем пути...