А. Крестинский
Наша с Волькой борьба
Рисунки В. Перцова
Однажды — в четвертом классе это было, не помню уже, при каких обстоятельствах, — я вдруг полюбил бороться.
А у меня был друг, Ким Ольшанский, очень сильный человек. И вот, как только я полюбил бороться, дружба с Кимом потеряла для меня всякий интерес. Когда я смотрел на Кима, я сразу представлял себя на обеих лопатках. Бороться с Кимом не имело никакого смысла.
А раньше я с ним дружил, я подчинялся ему во всем, я вырезал вместе с ним картинки из книг и журналов, наклеивал их в тетради. Чистых тетрадей нам всегда не хватало, и мы заполняли картинками свои рабочие тетради по русскому и арифметике.
Но все это было раньше, до того, как я полюбил бороться. Как только я полюбил бороться, я понял, что с Кимом мне больше не дружить.
Был у меня еще один друг. Звали его Ратмир. А фамилия Лях. Мы с ним сидели на одной парте, пока нас не рассадили за вечный смех. Мы смеялись. Вечно.
А у этого Ратмира Ляха был знаменитый отец. В молодости он бежал из царской тюрьмы, и, когда его снова арестовали, жандармский офицер ударил его на допросе. С тех пор Ратмиров отец перестал слышать левым ухом. Когда он приходил на пионерский сбор беседовать с нами про те времена, он всегда садился боком.
Ратмир был очень хороший друг. Я любил сидеть за столом рядом с его знаменитым отцом, поедать разные восточные сладости и пить из большой пиалы крепкий, подернутый дымкой чай. Мы с Ратмиром славно проводили время. Разглядывали жуткие медицинские книги его матери, играли в карты, фантики… Но все это до тех пор, пока я не полюбил бороться. Как только я полюбил бороться, мне стало неинтересно дружить с Ратмиром — он был маленький, как первоклассник. Я борол его одной левой и притом опасался, как бы не переломать ему косточки.
И, наконец, у меня был еще один друг — Волька, Воля, Всеволод. Каждый раз, когда мы с ним встречались, мы боролись. Оба нескладные, неловкие, мы пыхтели, шумно ворочались, вокруг падала мебель, если борьба происходила в комнате. И никто никого не побеждал. Силы у нас были равные.
Когда Воля приходил ко мне, мы боролись. Когда я приходил к нему, мы боролись. Мы боролись на диване, на стульях, под столом, в коридоре, в ванной, между входными дверьми. Мы боролись в Александровском саду на траве, пока сторож не высвистывал нас оттуда. Мы боролись на асфальте, на снегу, в песке. Мы боролись в трамвае, но там нам сильно мешали. Мы боролись в вестибюле музея Эрмитаж, куда нас приводила историчка Ксения Владимировна, чтобы показать, как было до нашей эры. Мы боролись за партой, пока нас не рассадили. Меня к Ратмиру, а его — к одной девочке. Кажется, ее звали Наташа, но сейчас это не имеет значения.
