Тайное становится явным - Марин Монтгомери

© Marin Montgomery, 2020

© Коложвари М., перевод, 2021

© ООО «Издательство АСТ», 2022

Элли

Десять лет назад

Я сижу на кухне – играю в карты с соседом бабушки, Мюрреем. Ему нравится помогать мне осваивать покер и джин рамми вместо обычных детских игр вроде «Уно» или «Девятки». Выглядит он интересно – волосы на его лысеющей голове немного темнее, чем усы. Он любит показывать, как может шевелить своими вставными зубами, не вынимая их изо рта. Как зачарованная, я во все глаза смотрю, как он вытаскивает штуку, которую зовет «мостом», и между зубами у него появляется огромная дырка. Проделывает он это все одним ловким движением руки, словно фокусник.

Звонит телефон, разом вырывая меня из транса. Мне всегда хотелось ответить на звонок, но в семь лет такой шанс выпадает редко. Сейчас же родителей рядом нет, так что я вижу в этом блестящую возможность и бегу к телефону, пока Мюррей не помешал.

– Здравствуйте! – кричу я в трубку. – Это дом Лафлинов.

Следует долгая пауза. Меня это совершенно не останавливает.

– Не подскажете, с кем я говорю?

Из телефонной трубки до меня с шипением доносится серьезный мужской голос.

– Могу ли я поговорить с Катрин Лафлин, пожалуйста?

– Секундочку, – произношу я и роняю трубку, она повисает на проводе. – Мам! – кричу я. – Мама! Тебе кто-то звонит!

Моя мама спит на диване. Ее рука свисает вниз, к полу, словно она хочет снова взять в пальцы сигарету, сейчас затушенную об жестяную консервную банку, стоящую неподалеку.

– Проснись, – прошу я и трясу маму за плечи. Она протестующе стонет.

– Малыш, хватит, – строго говорит она. – Дай маме спокойно поспать.

– Но тебе звонят!

– Я не могу сейчас подойти, – бормочет она. – Попроси передать сообщение. А лучше позови бабушку или Мюррея.

– Ладно, – соглашаюсь я, сама для себя притворяюсь, что не услышала последнюю часть, и бросаюсь назад на кухню. Когда я бегу, мои носки скользят по линолеуму.

– Она сейчас занята. Может, оставите свой номер телефона?

– Нет, это очень важно. В доме есть еще кто-то из взрослых, с кем я могу поговорить?

– Мой отец с нами больше не живет, – сообщаю я. Следует еще одна долгая пауза.

– А кто-то еще в доме есть?

Я жму плечами и смотрю на Мюррея, который теперь стоит прямо позади меня. Устав от взрослых и их дел, я пихаю трубку ему в руки. Он здоровается со звонящим, затем молча слушает. Черты лица Мюррея искривляются, но не в обычной для него забавной манере. Его губы искажаются в гримасе, а глаза закатываются, словно пытаются сбежать подальше, запасть, «задвинуться» глубже в голову.