Владислав Стржельчик - Татьяна Борисовна Забозлаева

Мастера советского театра и кино

ЛЕНИНГРАДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ИНСТИТУТ ТЕАТРА, МУЗЫКИ И КИНЕМАТОГРАФИИ

Т. ЗАБОЗЛАЕВА

Владислав СТРЖЕЛЬЧИК

Ленинград. «Искусство»

Ленинградское отделение

1979

ККК 85 44

3-12

Художник серии В. М. ВОВНОБОЙ

© «Искусство», 1979 г.

В нашем сознании с детских лет живут такие понятия, как театр и актер.

Не определенный театр и не определенный актер, имеющий имя, отчество и фамилию, а суммарный образ зрелища и лицедейства как некой тайны, одновременно жутковатой и сладостной — тайны преображения.

Театр и актерство неотвратимо манят в юные годы каждого из нас тем обилием вероятностей, возможностей, шансов, для осуществления которых, кажется, надо так немного: перешагнуть линию рампы, выйти па подмостки. И вот вы уже не вы, а некто другой — Ромео, Гамлет, Чацкий — и мир вокруг вас блистает многоцветием давно исчезнувших цивилизаций.

Какая малость: приподнятая над толпой площадка и человек на ней. Нет, не человек, а повелитель тысячи людей, которые ловят, затаившись, каждый жест его, движение, каждый вздох.

Это потом мы узнаем. что театр — не синоним лицедейства и актер — далеко не единственный хозяин сцены.

И все же. Чудо перерождения и живописный облик актера-творца навсегда останется для нас пленительным и лучезарным мифом, прекрасной грезой, почти сверхъестественной.

Так вспомним наши первые театральные впечатления и восславим чудесный мир кулис и неистребимый дух актерства, живущий в нас от века!

Владислав Игнатьевич Стржельчик принадлежит к тому поколению наших современников, чьи детство и юность пришлись на 1930-е годы.

Речь здесь идет не о дате рождения, а о чертах индивидуальности, которые были сформированы духом 1930-х годов и, вопреки времени, в ядре своем, в сокровенной сути остались и сегодня неизменными, верными той давней поре. Речь идет о внутренних стимулах творчества, открытых в человеке повседневностью 1930-х годов. Речь идет об эстетических и этических основах личности и условиях, их породивших.

Энтузиазм 1930-х годов. Будни, которые воспринимаются как праздники потому, что они — мирные. И труд, посвященный не восстановлению некогда существовавшего, а созданию нового. Такой труд изначально насыщен творчеством. Иначе быть не может, так как люди впервые весомо, материально стали ощущать плоды своих усилий в строительстве новых городов, новой жизни. Торжество первопроходца охватывает миллионы, обостряет в людях способность удивляться жизни, многообразию ее форм и красок.