Василь Быков - Алесь Адамович

Алесь АДАМОВИЧ

ВАСИЛЬ БЫКОВ

Василь Быков в письме-анкете, адресован­ном автору этой статьи, написал:

"Так повелось, что я свои идеи, часто общечелове­ческого, морального плана, решаю на материале войны. Вероятно, это потому, что прошедшая война всеобъем­люща и там всему было место. Но это не значит, что моего личного армейского опыта хватало для воплоще­ния всех моих идей. Часто случалось так, что его не хватало, и тогда идеи повисали в воздухе без необходи­мой для них жизненной почвы. Там же, где я полностью доверялся материалу, получалось чрезмерно по нынеш­ним временам. "Третью ракету" я скомпоновал из раз­ных кусков моего военного опыта, "Измену" почти всю придумал как по сюжету, так и по характерам, так же как и "Альпийскую балладу"... "Мертвым не больно" написалось как воспоминание, там меньше все­го придумки, там все, что касается сюжета и обстоя­тельств,— документально, как теперь принято говорить. Много взято из "моей войны" в "Проклятой высоте" (название белорусского варианта "Атаки с ходу" — А. А.), хотя это и не помешало критикам упрекать меня в незнании материала... (Критики-газетчики упрекали в этом меня, того, кто сам несколько месяцев воевал командиром взвода автоматчиков в той самой полковой роте автоматчиков, которая описана в "Проклятой вы­соте".)"

Повести Василя Быкова именно так и группируются по степени документализма и, пожалуй, художествен­ной глубины. И дело, по-видимому, не в одном только биографизме быковских вещей: "не пережитые лично "партизанские "Круглянский мост" и "Сотников" близки как раз ко второй группе произведений, более документальных.

Сила лучших вещей В. Быкова, однако, не в одном лишь документализме, а в чем-то большем: в докумен­тализме, солдатской достоверности, но плюс еще что-то.

Об этом "еще что-то" и поведем здесь разговор.

Странное сложилось положение. Именно о тех писа­телях и о произведениях, о которых особенно спорят критика наша пишет, говорит хотя и громко, но наиме­нее обстоятельно.

О таких именах: Андрей Вознесенский, Ион Друцэ, Василь Быков...

Практически не было в печати работ, больших ста­тей, в которых творчество В. Быкова рассматривалось бы, бралось в целом, в становлении, во всей сложности. Появляются вслед каждой новой его вещи рецензии или же письма читателей, и сразу же в ответ — множество спорящих голосов, но при этом каждая новая повесть В. Быкова рассматривается, прочитывается, по сущес­тву, изолированно от всего пути писателя. А ведь твор­чество его уже