Так называемая личная жизнь - Константин Михайлович Симонов

Симонов Константин Михайлович

Так называемая личная жизнь

{1} Так обозначены ссылки на примечания. Примечания после текста.

Из предисловия: В томе помещен роман в трех повестях "Так называемая личная жизнь", содержание которого определил сам автор - "о жизни военного корреспондента и о людях войны, увиденных его глазами"

Содержание

Четыре шага

Двадцать дней без войны

Мы не увидимся с тобой...

Четыре шага

1

Корреспондент "Красной звезды", интендант второго ранга Лопатин, сидел в приемной члена Военного совета Крымской армии, ждал адъютанта и смотрел в окно.

Шел четвертый месяц войны. Симферополь жил полувоенной-полумирной жизнью конца сентября 1941 года. Под окнами штаба из запыленных "эмок", обтирая платками черные от пыли лица, вылезали обвешанные оружием командиры, только что приехавшие с Перекопа и Чонгара. На другой стороне, у ларька с голубой вывеской "Мороженое", толпились в очереди пестро, по летнему одетые женщины. Стояла сухая осенняя крымская жара.

Лопатин только вчера вечером вернулся из двадцатидневного плавания на подводной лодке, застал на узле связи пачку раздраженных телеграмм редактора и, до утра просидев за машинкой, по телефону, кружным путем, через Керчь и Ростов, продиктовал статью редакционной стенографистке.

Пока Лопатин был к плавании, положение на юге ухудшилось, и, хотя в утреннем сообщении Информбюро стояла та же самая фраза, что он читал двадцать дней назад, - "наши войска вели бон с противником на всем фронте", - сидевшие в Симферополе газетчики рассказали, что за это время немцы переправились через Днепр у Каховки и, выйдя к Мариуполю, отрезали Крым.

Утром, по телефону Лопатин не застал редактора и теперь колебался лететь ли в Москву, как было условлено раньше, или в связи с новой обстановкой оставаться в Крыму.

Желание решить свое ближайшее будущее и привело Лопатина к члену Военного совета армии дивизионному комиссару Пантелееву. Надо было посоветоваться с ним и попытаться дозвониться по ВЧ до редактора.

Дверь кабинета отворилась, из нее выбежал с папкой бумаг совсем молоденький младший политрук. У него было розовое, чистенькое лицо, еще сохранившее ту улыбку, с которой он выслушал последнюю шутку начальства. Положив нанку на стол, он скользнул глазами по пыльным, с широкими голенищами, солдатским сапогам интенданта второго ранга и вопросительно уставился на него.

- Вы адъютант члена Военного совета? - спросил Лопатин, поднимаясь со стула, хотя и был старше по званию.