Убийца Благой Вести - Агоп Мелконян

В зале стихли все звуки, когда Одноглазый заговорил:

— Бог свидетель, ваша светлость, то был отличный денек! Самое время для охоты. — Он откашлялся, прочищая горло. — В то утро я проснулся и понял: сегодня будет добыча. Хорошая добыча! Мои ноздри уже щекотал запах запеченного мяса. Я взял арбалет и…

— Не зарегистрированный в префектуре, между прочим. Так ведь? — подал голос Судья.

— Ну… в общем так, конечно. Но, ваша светлость, вы же понимаете: мне нужно кормить своих детей, а их у меня — семеро. Семь голодных ртов! Как же без арбалета? — он снова закашлял. — Посудите сами: разве может голодный быть прилежным гражданином? Вот то-то и оно.

Однако лицо Судьи осталось непроницаемым, и Одноглазый, не дождавшись ответа, продолжил свой рассказ:

— Я отправился в горы, к Оленьему озеру. Здесь часто гнездятся птицы, возвращаясь с юга. Очень хорошее место для охоты… 

— Но ведь это же — частная территория! 

— Знаю, ваша светлость. Но, простите, перспектива голодной смерти меня не слишком вдохновляет.

Он помолчал. 

— Я шел вдоль пастбища, когда заметил незнакомца. Обычный бедняк, навроде меня. Но не из местных, прежде его я не видал. Так вот, он колол дрова, явно намереваясь развести костер… 

— Он был один? — перебил Судья. 

— Нет, с ним была беременная женщина. Я это понял сразу, по лицу: знаете, у беременных женщин оно бледное и… беспокойное, что ли. Только это, знаете, беспокойство особого рода… 

— Не отвлекайся, — сухо оборвал Судья. 

— Ну так вот, я хотел-было подойти к этой парочке, но не успел сделать и нескольких шагов, как на пастбище легла тень… Тень здоровущей такой птицы! Я таких сроду не видывал! Она пролетела прямо надо мной и устремилась прямиком к хрустальной глади озера. Не долго думая, я направился в ту сторону. Такой шанс упускать — грех, вот что я вам скажу. Я, ваша светлость, отличный охотник. Никто и ничто не убежит от меня, и не скроется. 

— Это вопиюще! Ты нагло попираешь все законы: незарегистрированное оружие, проникновение на частную территорию, наконец, охота на птиц… Знаешь ли ты, что в это время года запрещается… 

— Знаю, знаю. Сколько же вам говорить, что виной всему проклятущий голод?! А видели бы вы эту птицу! Отменный, аппетитнейший экземпляр! Красавец! Огромные крылья, такие белые-белые… Абсолютно белые, до неправдоподобия, будто никогда их не касалась грязь… И такой уверенный в себе, — он даже не попытался укрыться в кустарнике, весь был, как на ладони: величественный красавец, любующийся своими не столь прекрасными собратьями. О, то было восхитительнейшее зрелище, ваша светлость!