Третье лицо - Денис Викторович Драгунский

Евгений Сергеевич вдруг узнал, что о нем прошел слух как о порядочном человеке. Хотя на самом деле он был, конечно, сволочью. Но не каким-то особым подлецом и гадом, чтоб людей жрал заживо и без соли. Нет, конечно. Он был обыкновенной руководящей сволочью среднего звена, которые встречаются и в администрациях разного рода, и в бизнесе, и в искусстве, и, конечно, в науке — где он и подвизался. Несколько сломанных научных судеб, десятки зарубленных проектов, сотни шлагбаумов на пути молодых карьер, а уж срезанных зарплат и заваленных диссертаций — вообще без счету. Евгений Сергеевич все это о себе прекрасно знал, и тем забавнее было ему услышать от своей секретарши Марго Степановны, что вот, дескать, некая полуиностранная дама — русская, но живет на Западе — в каком-то бурном споре назвала его не только блестящим специалистом, но и глубоко порядочным, благородным человеком. Настоящим рыцарем.

— Кто это, Маргоша? — спросил он, поморщившись.

— Смешная фамилия, — ответила та. — Что-то про уши. Забыла.

Марго Степановне было уже шестьдесят два года, но Евгений Сергеевич не гнал ее на пенсию, потому что она знала всё-всё-всё. И всех-всех-всех.

— Алоиз подкрался незаметно… — хмыкнул он. — Ничего! У меня та же петрушка. Полминуты не мог вспомнить, как отчество у Павлодарского.

— Перестань! — Она взмахнула рукой. — Сейчас. Что-то такое… То ли Лопоухова, то ли Вислоухина.

— Хе! И на лице вселенская скорбь, как у бассета, который конфету клянчит? И ноги такие же?

— Какие? — рассеянно спросила Марго Степановна, не отрывая глаз от компьютера и продолжая щелкать мышью.

— Как у бассета, — объяснил он.

— Нет! — сказала она, подняв на него глаза в тонких очках на толстом носу. — Совсем нет. Очень даже из себя ой.

— Угу, — кивнул Евгений Сергеевич, прошел в свой кабинет, сел за стол, открыл почту и вдруг вспомнил.

Он вспомнил, как несколько или чуть больше лет назад он, недавно назначенный главным редактором главного профильного журнала, выходил после конференции на теплую и нарядную июньскую улицу. Выходил из гостиницы — организаторы сняли конференц-зал аж в «Мариотте» на Тверской.

Уже на крыльце, в маленьком портике, мощенном рубленой гранитной плиткой, к нему вдруг подошла незнакомая молодая женщина. Не просто подошла, а заступила ему дорогу.

— Здравствуйте, Евгений Сергеевич! — то ли очень вежливо, то ли, наоборот, слишком просто сказала она.

Он не смог сразу понять, что это — робость или напор. Поэтому буркнул: