Там, где большая вода - Екатерина Сергеевна Бакулина

Вода. Черная бездонная глубина. Тихая, спокойная. Легкие водомерки бегут, чуть касаясь этой бездны лапками. Солнце встает за лесом, сонно пробирается сквозь ивовые ветви, розовым подкрашивая небеса на востоке. Красиво… Пахнет утренним туманом и влажным деревом.

Мой любимый сидит на краю плота, свесив ноги в воду, уперев ладони в бревна, чуть навалившись, ссутулившись. Плечи напряжены. На худой спине резко выступает позвоночник и лопатки.

Я подхожу. Бревна холодные, еще не просохшие от ночной росы.

Мой любимый не слышит или не хочет слышать. Не оборачивается.

Я молча сажусь рядом и так же молча касаюсь его руки. Он вздрагивает.

— Как ты? — спрашиваю осторожно.

Он качает головой.

— Просто чудо, что ты остался жив.

Он поворачивается, его глаза серые, словно грозовые тучи. Близко-близко.

— Я все равно найду выход, — говорит он, голос сталью звенит в утренней тишине.

— Разве тебе так плохо здесь?

Он собирается ответить сразу, но не решается, поджимает губы, долго, испытывающе, глядит на меня. Потом вздыхает, я чувствую его дыхание.

— Плохо, — говорит он наконец. — Ты же все понимаешь, Мита. Дело не в тебе. Я должен вернуться домой.

Если мой любимый уйдет, я снова останусь одна.

— Отсюда нельзя уйти, — говорю твердо.

— Можно, — говорит он. — Я уверен.

— А как же я?

— Мита… — он набирает воздуха в грудь. — Милая… — говорит тихо, — ты очень нравишься мне, ты такая… но, Мита, пойми, я не могу здесь…

Я нравлюсь ему. Просто нравлюсь. Слезы набухают, срываются, катятся по щекам, опустошая сердце. Вода в моих глазах.

Он тянется ко мне, обнимает, прижимает к себе крепко-крепко, ловит соленую воду губами.

— Мита, — говорит мой любимый, — ну, что ты. Не плачь… Мита… Ну… Я должен найти выход, обязательно. Мита, пойдем со мной!

— Я не могу.

Не могу. Нельзя. Как ему объяснить?

Впервые мы встретились чуть больше месяца назад, на закате.

Он сидел на берегу, среди ивовых корней и желтеньких звездочек калужницы. У самой воды. Увидев мою лодку, он обрадовался, привстал, помахал рукой.

— Добрый вечер! Я, кажется, заблудился. Вы не подскажите, как выйти в Никольскому?

Он улыбался. Легко и искренне. У него было белое, едва тронутое майским солнцем лицо с россыпью веснушек, коротко стриженные волосы, зеленая камуфляжная футболка и джинсы. Он был именно таким, каким я видела его в своих снах.

— Здесь нет ни одного поселка рядом, совсем ничего, только лес, — сказала я. — Наверно, ты очень долго шел?

— Порядочно. Мне казалось, я хорошо ориентируюсь в лесу, а тут заблудился. И телефон сдох.