— Мама! Ма-ам, смотри, дед пришел!
Валентина, конечно, не поверила, но все же выглянула в окно кухни, да так и обомлела. Охнула, попятилась. С минуту стояла тяжело дыша, опираясь на стол… ноги подкашивались. В конце-концов решилась выглянуть снова, очень надеясь, что ей показалось.
Не показалось. Во дворе действительно стоял дед. Худой, сутулый, в том же самом темно-сером костюме, в котором его положили в гроб. Пятилетний Сережка весело скакал рядом.
Боже ж ты мой!
Выскочив во двор, Валентина тут же схватила Сережку за руку, потянула к двери.
— Ну, мам! Ты чего? А дед как же?
Дед стоял на месте молча, лишь слегка покачиваясь. И неловко улыбался. Серый костюм помят, запачкан грязью на коленях, галстук съехал на бок, седые волосы всклокочены, лицо бледное такое, серое, ввалившиеся щеки и глаза… мутные глаза, невидящие.
Валентина не выдержала, всхлипнула.
Только вчера ведь поминки были.
Он же не может быть живой… ну, не может! Не бывает такого! Хотелось кричать, но горло вдруг пересохло. По улице за забором шли люди, не обращая внимание на странного старика… проехала машина…
Схватив Сережку покрепче, Валентина кинулась в дом, заперла дверь и плотно закрыла все окна. Отдышалась немного, трясущимися руками накапала корвалола. Сердце бешено колотилось в груди.
— Ма-ам… а как же дед?
Сережка стоял около двери.
— Дедушка ведь умер, Сереженька…
Валентина готова была расплакаться. Как же это объяснить ребенку? Да что там, как же самой понять, что происходит. Покойники не встают. Три дня в морге…
Сережка не понимал.
— Ну, и что, что умер! Ему там стало скучно, и он пришел к нам.
В дальней маленькой комнатке пискнул и залился плачем двухмесячный Мишка.
За весь Валентина день не смогла выйти на улицу ни разу. Даже когда пошел дождь, даже вспомнив, что у нее сушится белье, она взялась было за дверь… и не решилась. Дед стоял под дождем на том самом месте, уныло покачиваясь.
Валентина боялась.
Чего только не передумала за это время.
Все валилось из рук. Она все пыталась отвлечься, заниматься домашними делами, но не могла сосредоточится ни на чем, даже каша подгорела… Маленький Мишка, чувствуя, наверно, волнение матери тоже спал плохо, просыпался, канючил, отказывался есть…
Каждую минуту Валентина выглядывала в окно. Вдруг ушел?
Но дед не уходил, хотя и к дому подойти не пытался.
Не может же это продолжаться бесконечно?
Хоть бы из соседей кто заглянул, все равно кто… хоть какой-то живой человек — все спокойнее. Валентина уже начала думать, что сойдет так с ума. Словно кошмарный сон…
