Рассказы - Олег Игоревич Голиков

…Откашлявшись и закурив пятую за час папиросу, Фёдор Михайлович задумчиво посмотрел на крутящееся колесо рулетки в курортном салоне Баден-Бадена. Вот уже шесть раз он пропускал игровой раунд, чем вызвал явное недовольство двух подозрительных типов, которые битый час суетились за слегка сгорбленной спиной писателя из России. И дело было не в том, что не было денег — как только аванс за новый роман был довольно быстро истрачен в рулеточных баталиях, деньги свалились прямо таки из ниоткуда. Не далее как вчера нежданно-негаданно прямо в гостиницу были высланы 400 рублей ассигнациями каким-то полузабытым эмигрантом с царапающей горло фамилией «Гхерцен», к которому Фёдор Михайлович, оставшись в буквальном смысле без гроша, писал третьего дня по, уже и не припомнить, чьей рекомендации.

— Тридцать один-черное! — хрипловатым голосом выкрикнул крупье и ловко сгрёб с зелёного сукна в одну аккуратную горку россыпь золотых монет и ассигнаций. В третий раз удача отворачивалась от всех сидящих за столом, и снова в спину Фёдора Михайловича стали неловко толкать нетерпеливые маркёры. «Кажется пора…» — подумал про себя Достоевский, и аккуратно распечатал вощёную бумагу с новенькими фридрихсдорами.

…Но в этот момент он словно поперхнулся табачным дымом, и сознание вдруг как-то раздвоилось, затем поплыло, и перед помутневшим взором писателя вдруг возник огромный зал, наполненный разношёрстной публикой, окружившей многочисленные столы с рулеткой и картами. Среди шумящей играющей толпы проворно сновали полуголые девицы с подносами, а вокруг повсюду были натыканы диковинные светящиеся машины, возле которых тоже сидели люди, азартно дёргая за блестящие рычаги и нажимая на клавиши. Лица сидящих на высоких табуретах за аппаратами были мертвенно-сизы, видимо из-за света, который излучали диковинные звенящие и мигающие машины.

«Я умер за рулеточным столом и попал в ад для игроков?…» — без особого страха подумал писатель и осторожно посмотрел на свои руки, одна из которых до сих пор сжимала плотную банковскую бумагу из-под дюжины золотых монет. В этот момент одна из шустрых девиц с надписью «Лас Вегас» на кокетливом передничке, едва прикрывающем бедра, ловко предложила ему бокал с каким-то темно-бурым напитком. Затем заученно улыбнулась и растворилась в таинственных лабиринтах громадного игрового зала. Фёдор Михайлович осторожно хлебнул предложенное зелье, и сразу закашлялся — напиток был неожиданно крепкий и отдавал жжёной пробкой. Голова снова закружилась, и вдруг в ушах послышался казённый голос: