Радуга в твоих ладонях - Алина Анатольевна Феоктистова

Когда ты ушла от меня, я сказал себе: все, я без нее не смогу жить. Я смог, конечно, смог. И даже спал с другими женщинами, но все это было не то. Я, в общем-то, не жил, а делал вид, что живу, заставлял себя вставать утром, куда-то идти, что-то делать. Я днями и ночами думал о тебе и на большее был не способен, ведь тебя невозможно было вернуть.

Плацкартный вагон скорого поезда Днепропетровск — Москва покачивался на рельсах в такт движению. Ольга лежала на верхней полке и старательно смотрела в окно, пытаясь отогнать грусть, которая тисками сжимала сердце.

Стоял конец августа, в проплывающем за окном пейзаже все еще преобладал зеленый цвет, но трава была уже не такой сочной и в кронах деревьев появились первые желтые листья. Кончилось веселое беззаботное лето, и от этого Ольге становилось еще тоскливее. Небо, ставшее пасмурным, посерело, а потом пошел дождь, и Ольге стало казаться, что все за пределами вагона — поля, леса, деревеньки — тоже стало серым и невзрачным. И, что самое главное, сохранялась стойкая иллюзия, будто пейзаж убегает назад, в сторону Днепропетровска, куда рвалась ее душа и где остался перрон вокзала. И как ни старалась Ольга сосредоточить свои мысли на чем-нибудь другом, ей все виделась одна и та же картина: поезд, отходя от вокзала, медленно набирает ход, и по перрону сначала идет, глядя на нее, стоящую перед открытым окном, и махая ей на прощание рукой, а потом бежит девятилетняя девочка в полинявшем ситцевом платьице и вязаной старой кофточке, доставшейся ей в наследство от Ольги. И по мере того, как поезд увеличивает скорость, все быстрее мелькают ее худенькие ножки в спущенных от бега гольфах и дешевых сандаликах и взлетают растрепавшиеся светлые косички. И голубые огромные глаза моргают подозрительно часто, а на детских пухлых губах до последнего мгновения, пока Ольга могла ее видеть, — мужественная улыбка.

— Сестренка? — спросила попутчица, женщина средних лет с пышной прической.

Ольга тогда смогла только кивнуть, проглотив комок, стоящий в горле.

— Похожа на тебя, просто копия, — продолжала словоохотливая соседка. — В какой класс ходит?

— В третий перешла, — с трудом выговорила Ольга, опустив до предела оконную раму и всматриваясь в уже едва видимую и все уменьшающуюся фигурку младшей сестры.

— А мой Вадик в четвертый пойдет. — Женщина погладила по голове сидящего с ней на полке толстого мальчугана в модном джинсовом костюмчике, любовно посмотрела на него, потом обеспокоенно перевела взгляд на Ольгу. — Ты, девушка, окно закрой, Вадика может продуть.