Былины сего времени - Александр Валентинович Рудазов

Огромный дивий шагал с лязгом, грохотал по древнему камню. При виде него из-за решеток высовывались руки – узники стенали, молили о чем-то. Но безмолвный страж оставался глух к их крикам, а по рукам бил железным кулаком.

В другой ладони была крепко зажата нога. Странная то была нога – не человечья, не птичья, а что-то посредине. Могучий дивий волок бездыханного фалколака – сокола-оборотня.

Финист Ясный Сокол – на Руси имечко известное. Да и в других краях тоже. Немало сердечек сладко замирало, когда в ночи раздавался тихий стук в окошко. Одинокие девицы, молодые вдовицы, даже и гулящие женки – многие приголубливали Финиста.

Младший сын Волха залетал в окно птицей, оборачивался несказанной красоты молодцем. Умел, негодяй, оморочить свою любушку, усладить ее речью соловьиной, затомить в горячих объятиях, да растопить на меду уста алые. Повсюду его привечали, повсюду ждали с нетерпением.

Слишком удачлив был Финист, слишком уж улыбалась ему Доля, слишком ласковы были Суденицы. Вот и стал он неосторожен, стал бесстрашен не в меру – и в итоге попался Кащею в лапы.

Вроде и снова удача, выпустила его из золотой клетки Василиса Премудрая – да опять не слава богу. В последний момент явился Кащей со своими чудищами, обратил Василису в лягушку, а Финиста снова заточил – и на сей раз не в клетку, а в темницу, в мешок каменный.

Хорошо хоть, в живых оставил.

Железный истукан швырнул узника в тесную – едва в рост вытянуться – камору, захлопнул тяжеленную дверь и повернул ключ. Финист оказался в кромешной тьме – внутри не было ни окна, ни самой малой щелочки. Избитый до полусмерти, он с трудом проволок себя к стене и обмяк на куче гнилой соломы. Кости со скрипом меняли форму, крылья обращались руками, стальные перья – пальцами.

Надо потерпеть. Немного подождать, затянуть раны. Оборотень – создание живучее, сил в него боги вложили немерено. Поспать… отдохнуть… а там уж и думать, что дальше делать, как из беды спасаться.

На этой мысли Финист и уснул. И спал он почти двое суток, не ведая, что творится снаружи, день там хотя бы или ночь.

А снаружи творились большие дела. Заканчивался грудень, близилась зима. На Руси уже выпал первый снег, в Кащеевом Царстве тоже холодало. Злой дух Карачун подвывал за окнами, припорашивал деревья белой пудрой, оставлял на стеклах хитрые узоры.

Холодно было и внутри. Леденящая, пробирающая до костей стужа царила в Костяном Дворце. На железном троне восседал костлявый старик с мертвыми глазами – чело его украшала железная же корона, а длани покоились на крестовине волнистого меча. Высохшая кожа туго обтягивала череп, казалась пергаментной маской.