Строчка до Луны и обратно - Владимир Андреевич Добряков

Строчка до Луны и обратно (повесть)

Прошлым летом я гостил у деда в деревне Великие Хомуты. Это в Ярославской области. Деревня мне показалась совсем небольшой, хотя и называлась «великой». А дед на это обиделся:

— Ты, Петруха, не заносись, что в городе живешь. Деревня, видишь, ему мала! Надо ведь сказать такое! Очень даже большая наша деревня. Двадцать четыре дома.

Эх, посмотрел бы дед на наш дом, куда мы вселились перед Новым годом! Этажей — девять, а подъездов — тринадцать. Пока от первого до последнего пройдешь — Алла Пугачева всего «Арлекина» пропоет, а может, еще и про короля немного успеет. Захочешь дом оббежать, то считай — сделал два круга на стадионе. Беговая дорожка на стадионе — четыреста метров. Значит, восемьсот получается. Это Лешка Фомин сказал. А если Лешка сказал — и проверять нечего: точно!

Ну и самое главное число: девять умножить на тринадцать да еще на три. Потому что на каждой площадке в подъезде — по три квартиры. Сколько всего выходит? То-то и оно! Без карандаша не сосчитаешь. Это почти пятнадцать таких деревень, как дедовы Великие Хомуты.

Когда вселились в новую квартиру, я деду письмо написал. Домом, конечно, похвастался. Даже хотел нарисовать его, со всеми этажами и подъездами, да листка бы не хватило. Ладно, приеду — сам увидит. В том письме от своего имени и, само собой, от имени родителей я пригласил деда в гости. Моя мама — это его младшая дочка. Должен ведь он на дочку и на всех нас посмотреть. Три года назад приезжал, на нашу старую квартиру. А теперь и подавно должен приехать.

Дед на мое письмо скоро прислал ответ. И в самом деле обещал приехать. А вот про дом так и не поверил. «Ты, — написал он, — внучок Петруха, привирай, да не шибко. Где такое видано: в одном дому да пятнадцать деревень! Ой, фантазер ты, Петруха, не хуже того барона. Не помню дальше, фамилия больно мудреная. Про него еще фильм был в телевизоре».

Мы дома чуть не до слез смеялись над дедовым письмом.

— Видишь, — сказал отец, — в какие чины произвел тебя дедушка. Барон Мюнхгаузен теперь ты у нас.

— А еще ты — Кукрыниксы! — сказала Наташка — шестилетняя сестра моя. И тут же потребовала: — Нарисуй, как я шпагат делаю!

В другой раз я и ухом бы не повел, но после письма деда и почетного титула, в какой был произведен, настроение у меня было самое отличное. Я взял листок, Наташка растянулась на ковре в «шпагат», и за одну минуту я нарисовал сестренку. Точно схватил. Наташка потом в детском саду показывала рисунок.