После двух дней нашего космического полёта я начал подумывать о самоубийстве. Это казалось единственным способом спасти себя от дерьмовой еды Келя. Отвратительных на вид белых тюбиков, содержащих, если верить нанесёнными на них жирными чёрными буквами надписям, «МЯСО» и «ОВОЩИ».
– Мы почти на месте, – сказал Кель, вглядываясь в окружающее пространство из кресла пилота. В голосе брата звучало волнение, глаза возбуждённо блестели, как будто окружающая нас темнота с разбросанными по ней яркими точками звёзд и космическим мусором отличалась от любого другого участка бескрайнего космоса.
Я тоже был взволнован мыслями о предстоящей посадке и возможности получить настоящую еду. Кель до сих пор так и не объяснил мне, что он задумал. Брат уговорил меня рассмотреть очередной придуманный им «способ заработать лёгкие деньги», и мне не хватило мужества ответить отказом. Поступи я подобным образом, и он оскорбился бы, как если бы я помочился ему в ванну, и снова перестал бы общаться со мной на протяжении нескольких следующих месяцев.
Само собой, мне придётся спустить его с небес на землю, но только после того, когда мы как следует поедим... Разумеется, платить буду я. Готов поспорить, он давно уже не пробовал настоящей говядины.
– Потерпи, брат, скоро сам всё увидишь. – Кель пребывал в приподнятом настроении; похоже, он был уверен, что действительно придумал отличный способ вложить мои деньги.
– Жду с нетерпением, – ответил я. Он вёл себя так всякий раз, когда ему в голову приходила очередная идея волшебным образом обогатиться, прошедшие годы ничуть его не изменили. Да благословит его Бог.
– Нам нужно поесть, прежде чем мы совершим посадку, – сказал Кель. Он сунул руку в отсек на подлокотнике своего кресла и бросил мне «МЯСО», затем вытащил такой же тюбик для себя.
Перед моими глазами замелькали видения того, как я выбрасываюсь в открытый шлюз, в милосердные объятия смерти. Я швырнул «МЯСО» обратно.
– Мы можем поесть, когда приземлимся. Ты выбираешь ресторан. Я угощаю.
Кель рассмеялся. Волосы у меня на затылке шевельнулись от нехорошего предчувствия. У меня был большой опыт по части того, что происходит, если Кель смеётся над словами, которые совсем не кажутся мне забавными.
– Там, куда мы идём, нет никакой еды, – сказал он.
Я посмотрел на «МЯСО» в его руках.
– Что ты имеешь в виду – там нет еды?
– То, что я сказал, Клим. Это неосвоенный рынок. Поверь мне, ты будешь благодарить меня, когда сам всё увидишь.
