Контейнер номер шесть - Андрей Юрьевич Филиппов

Может быть, вы встречали его.

Если да, скажите мне хотя бы,

как он выглядел.

Я найду его, и все будет как прежде…

Вечер закончился вьюгой. Ветер свистел на пустынных улицах, словно хотел спеть любимую песню, но никак не получалось вспомнить слова. Снег шипел, отплясывая в свете фонарей и было непонятно, нравится ему эта кутерьма или он предпочел бы спокойно лежать в сугробах. Ветру, наверное, было скучно, и он играл со снегом в догонялки. Самым интересным было то, что старый ржавый мусорный контейнер в подворотне узнал песню ветра и загудел, зашелестел обрывками бумаги. Он старался подобрать мотив. Ведь петь под музыку куда приятнее. Может быть, контейнер хотел подружиться с ветром?

Ему тоже было одиноко, поскольку пятерых его приятелей (вороны рассказывали) недавно перевезли к новому дому по соседству и там  даже, представьте себе, покрасили в веселенький синий цвет. А шестого бросили. Но он не обижался. В старом доме на слом жили старушки и им трудно носить мусор к новому дому.

Обо всем этом неспешно размышлял и маленький серый кот, который сидел в шестом контейнере. Конечно, это было холодно и вообще неудобно, приходится разгребать лаз в смерзшемся мусоре, чтобы спрятаться поглубже, ну да что поделаешь. Уличные кошки – создания вполне самостоятельные. А вот теплый подвал, где он жил до контейнера, неделю назад залило водой, мыши, наверное, на это страшно обиделись и ушли наверх, в квартиры жильцов, где и разместились с удобствами. И Тощий бежал оттуда, от каких-то людей, которым ни с того ни с сего что-то понадобилось в подвале на следующий день, как ушли мыши. И не только он – из подвала спешно сбежало все кошачье население.

Имя Тощий он получил летом, заглянув как-то в будку сапожника на базаре. Тощим он тогда не был, остатки упитанности еще не пропали (привет из прошлой жизни), но имя ему понравилось – было в имени что-то от далекого теперь шипения шкварок на сковородке и шороха маленьких, но очень вкусных мышей, которых сколько он не ловил, меньше не становилось. Да и сапожник, наверное, ошибся в тот день, так как уже через несколько минут он почему-то потерял интерес к коту, а потом соскочил с табуретки на пол и громко захрапел.

Профессор называл его по-разному. Кот никак не мог запомнить имена и недоумевал каждый раз, удивленно глядя на его улыбающееся лицо. Зверь, Приятель, Мужик, Дружище, Малыш, Мышкодав, да ну и ладно, пусть зовет, как хочет, решил тогда кот и стал отвечать мурканьем на каждое имя. На том и подружили.