Несерьезные архимеды - Феликс Давидович Кривин

Постоянная серьезность — признак ограниченности. Не помню, кто высказал эту мысль, — если никто, то приходится сожалеть, ибо мысль эта справедлива.

Несерьезность — истинно человеческий признак. Животные всегда серьезны. Даже тогда, когда они резвятся, они делают это всерьез, как самое важное, жизненно необходимое дело. Из этого, однако, не следует, что гении, в которых в высшей степени воплощено человеческое начало, — самые несерьезные люди. Потому что за внешней несерьезностью у них всегда скрывается самая серьезная мысль.

За примерами не нужно ходить далеко (две тысячи лет в данном случае не расстояние). Известный всем Архимед просил дать ему точку опоры и предлагал за это перевернуть земной шар. На первый взгляд странное предложение: вы, дескать, мне точку опоры, а я вам за это переверну все вверх тормашками. Кажется, несерьезно (хотя и такие случаи имели место в истории), но в этом несерьезном предложении таилась глубокая и серьезная мысль.

Когда Сократ втиснул все свои знания в одну короткую фразу: «Я знаю только то, что ничего не знаю», то это вряд ли было серьезно. Все-таки Сократ кое-что знал и наверняка об этом догадывался. Но его, как истинного ученого, волновало прежде всего то, чего он не знал, — в отличие от невежд, которых волнуют лишь собственные убогие знания.

И Декарт, который, казалось бы, не находил никакого свидетельства своего существования, кроме своей способности мыслить («Я мыслю — следовательно, существую»), тоже, по всей вероятности, многое находил. Хотя бы потому, что с его образом мыслей в то время было не так-то просто существовать, о чем свидетельствует его биография. Но, видимо, он хотел подчеркнуть, что только мыслящий человек достоин существования и что, только мысля, можно по-настоящему существовать.

Можно привести много примеров того, как в несерьезные фразы серьезные люди вкладывали очень серьезные мысли. К сожалению, многие примеры до нас не дошли. В частности, примеры того, что говорили о науках ученые люди в перерывах между своими открытиями (ведь были же и у них перерывы). Возможно, осуждали молекулы газа, которые слишком далеки друг от друга, и восхищались молекулами, которые, сблизившись, составили единое твердое тело. Словом, много всяких несерьезных вещей можно говорить о серьезных науках. К сожалению, большинство таких высказываний безвозвратно утеряно.

В этой книге собран предположительный материал: как относились к своим наукам (при всем уважении к ним) несерьезные Архимеды и Пифагоры, Ньютоны и Галилеи, Кириллы и Мефодии. В перерывах между открытиями, обессмертившими их имена.