Солдатские часы - Борис Николаевич Никольский

Никогда не забуду свой первый день, а точнее — первый вечер в армии.

Случилось так, что мы — несколько человек — прибыли в свою часть на две недели позже, чем все остальные. Другие солдаты-новички уже успели к этому времени немного пообжиться, привыкнуть к армейским порядкам и на нас посматривали чуть свысока.

Днём мы помылись в бане, получили свеженькое обмундирование и познакомились со своими командирами. А вечером, когда наступила пора ложиться спать, или, как говорят военные, время отбоя, вся рота выстроилась в казарме. Нас же, новеньких, старшина поставил в сторонке, отдельно, и произнёс такую речь:

— Если я спрошу, какая стрелка в солдатских часах самая главная, что вы ответите? Часовая? Ничего подобного! Минутная? Опять ошибаетесь! Секундная — запомните это! Секундная стрелка самая главная! А почему? Да потому, что в армии каждая секунда на счету. И распорядок дня — закон для солдата. С завтрашнего дня он будет законом и для вас. А пока смотрите и запоминайте.

Тут старшина вынул из кармана галифе большие часы, повернулся к замершей по команде «смирно» роте и протяжно, даже торжественно скомандовал:

— Внимание, ро-ота! Приготовиться к отбою! Даю две минуты. Разойдись!

Строй моментально рассыпался.

Солдаты бросились к своим койкам. На бегу они расстёгивали гимнастёрки, срывали ремни, сдёргивали шапки.

Кто-то с кем-то столкнулся.

Кто-то запутался в гимнастёрке.

Кто-то не мог стянуть сапог и скакал на одной ноге.

Мелькали белые нижние рубашки, мелькали портянки, грохали сапоги, раскачивались койки.

И над всем этим мельтешением, суетой и спешкой звучал раскатистый голос старшины:

— Осталась минута!

— Полминуты!

— Пятнадцать секунд!

— Отбой!

И сразу всё замерло.

Кто успел натянуть на себя одеяло и кто не успел — все так и застыли на койках. А несколько человек всё ещё топтались возле табуреток. И вид у них был растерянный и виноватый.

Кто-то из нашей группы хихикнул.

— Смешно? — спросил старшина. — Правильно. Смешно.

Он неторопливо оглядел ряды табуреток с как попало брошенным обмундированием, оглядел солдат, застывших на койках.

— Ро-ота! — скомандовал он.-Подъём!

Опять замелькали рубашки. Гимнастёрки. Портянки. Галифе. Сапоги, Как будто ту же самую киноленту, которую мы только что просмотрели, теперь завертели в обратном направлении.

Построились солдаты, а старшина — снова:

— Ро-ота! Отбой!

И ещё через три минуты:

— Ро-ота! По-одъём!

— Отбой!

— По-одъём!

— Отбой!