Каждый знает, что в предрассветные часы самый крепкий сон. Мне же до появления солнышка спать нельзя — сторожем служу, охраняю частное домовладение. Не бог весть какое призвание, но и на том спасибо.
Некоторые вон и на помойках живут. В общем, расскажу вам одну историю, что случилась со мной недавно. Может, кому на пользу пойдёт, так сказать, «наглядным примером, да по разгильдяйскому образу жизни»; кто-то просветится, открыв для себя разгадки вечных тайн; ну а кто не поймёт — хотя бы улыбнётся. Серело небо на востоке, зарождался новый летний день. Быстро и незаметно проступали очертания служебной территории, лишь в особо тёмных углах ещё чернели мутные клочки мрака. Я довольно потянулся, радуясь, что ночь прошла спокойно, без происшествий, и неспеша поплёлся в дом. Пора вздремнуть перед сдачей объекта. Только переступил порог, как сзади донёсся знакомый, ненавистный звук.
— Опять — двадцать пять! — воскликнул я, моментально вскипая. Это вышел приветствовать утро хозяйский петух — тупоголовое, набитое по гребень гордостью, самодовольное существо. Только от привычного хлопанья его крыльев меня коробило и напрочь выводило из себя. А уж эти истерические, однообразные, хриплые возгласы — доводили до белого каления. И сколько я с ним не беседовал, сколько не уговаривал — как о стенку горох. Да, есть у меня способности общаться с птицами и разными животными. Откуда взялся сей дар Божий?
Наверное, от Него и прибавило. Не успел этот горлопан докукарекать разминочную пробу голоса, как я уже со всех ног летел «приветствовать» вокалиста. Что делалось в моём мозгу — трудно передать. Помню, не видел ничего, кроме нахохленной шеи певца-самородка, которую и намеревался отделить от краснопёрого туловища. Золотой голос курятника, привыкший к подобной реакции своего самого ярого поклонника, резко шмыгнул в сарай и затерялся среди яйценосного гарема. Своеобразное «браво» я выказывал уже в темноту окорочкового общежития, не стесняясь в подборе выражений. Через пару минут, обкокоченный с ног до головы породистыми хохлатками, я тащился обратно, откровенно желая всему пернатому роду скорейшего прихода какого-нибудь куриного гриппа или полчищ голодных вшей. То, что теперь заснуть не удастся до самого восхода солнца, настойчиво и протяжно подтверждали возгласы петуха из глубины сарая.
Обречённо прислонившись к дому, я принялся дожидаться первых лучей светила, чтобы со спокойной душой передать объект хозяйке. Но не тут-то было. Оказалось, на это утро запланировано ещё одно потрясение для моего рассудка. Со стороны улицы донёсся глухой хлопок, будто об асфальт разбили перезрелый арбуз. Тут же из-за забора вынырнул небольшой чёрный комок. Странным образом размахивая крыльями, он пролетел над домом и в мгновение ока скрылся из виду за кроной старой яблони. Я едва успел заметить в этом нечто — мелькающие ноги, крылья и голову с клювом. Понятно, что пожаловала птица, только вот оказия: не сама она летела, а видно — бросили её. Охваченный дрёмой мозг отказывался воспринимать увиденное, как произошедшее на самом деле. Я встрепенулся, зевнул, едва не вывихнув челюсть, и прислушался. Похоже, пернатое нечто летело обратно, только своим ходом. Точно. Отчаянно хлопая крыльями, сквозь листья яблони продрался взъерошенный скворец и, снижаясь в мою сторону, истерически завопил:
