Древняя религия - Дэвид Мэмет

В 1913 году в Атланте, штат Джорджия, была убита молодая женщина. Ее звали Мэри Фэган, и она работала на местной фабрике по производству карандашей. Управляющий фабрикой Лео Франк, еврей из Нью-Йорка, был обвинен в этом преступлении и предстал перед судом.

Коробка была выстлана газетой. Он снял крышку, чтобы достать свежий воротничок. И, как это часто с ним случалось, увидев газету, задумался. Она была приклеена к стенкам и дну, и на ней значилась дата: 10 апреля 1868 года. Но бумага не пожелтела.

«Похоже, клей стал консервантом, — решил он. — Неплохо бы разобраться, какое именно вещество играет эту роль, и соответственно скорректировать технологию производства газетной бумаги, чтобы продлить ее срок службы. — Он улыбнулся. — С другой стороны, не войдет ли это в противоречие с сутью периодической печати, которая как раз заключается в ее недолговечности? А если бы изначально газетная бумага была неподвластна времени, то, исключив из производственного процесса консервант, мы бы снизили расходы, что стало бы несомненным достижением. Разве не так? Вполне возможно, в один прекрасный день кто-то вдруг осознал, — продолжал он цепь размышлений, — что в сохранении четкости газетной печати дольше суток нет ни малейшей необходимости, и таким образом совершил переворот в печатной индустрии?

Да, — думал он. — События могли развиваться именно так, а могли и в противоположном направлении. И оба эти пути достойны восхищения».

Вдоль стыка стенок коробки с дном шло объявление о предстоящем митинге, участники которого собирались призвать Изабеллу, королеву Испании, освободить Эдгардо Мортару.

«Верните Дитя его Законным Родителям…», — писала газета. Это была «Бруклин игл», и к коробке ее в те далекие времена приклеил кто-нибудь из родственников жены. Эдгардо Мортара, мальчик из еврейской семьи, тяжело болел и, как считалось, находился при смерти. Улучив момент, когда родителей не было дома, няня ребенка, католичка, унесла его из дому и крестила, чтобы спасти душу мальчика. Эдгардо оказался, по сути, похищенным из родительского дома государством: никакие дипломатические и религиозные аргументы не смогли побудить правительство Испании и католическую церковь вернуть ребенка семье.

Франк смотрел на газетные строки и думал о тех бесконечных и совсем невеселых дискуссиях, которые он и его собратья по вере вели по поводу этого чудовищного нарушения всех мыслимых прав.