Феномен фантастики - Сергей Снегов

Имя Сергея Александровича Снегова не нуждается в рекомендациях. Любителям русской фантастики хорошо известны его произведения, роман «Люди как боги» стал культовым не для одного поколения читателей. Недавно, разбирая архив ВТО МПФ, я наткнулся на пухлый конверт, надписанный знакомым упругим почерком.

К стыду своему не помню, ответил ли я тогда Сергею Александровичу. Время было не слишком располагающее к дискуссиям о фантастике: только что отполыхала Приднестровская война, мы предпринимали отчаянные попытки хоть как-то сохранить ВТО МПФ… Был ли где-либо опубликован этот материал — бог весть. Мне, во всяком случае, разыскать упоминающийся «одесский сборник» не удалось. Пускай (хотя бы и с опозданием) с мыслями и взглядами С.А. Снегова познакомятся читатели, а эта публикация станет не просто данью памяти прекрасному писателю и замечательному человеку — ведь мысли, изложенные на этих страницах, нисколько не устарели.

Виталий Пищенко

Фантастика — разновидность художественной литературы, то есть не более чем один из многочисленных литературных жанров. Это самое главное в ней, истинная ее сущность, которая, к сожалению, далеко не всеми любителями фантастики отчетливо понимается. А подобное непонимание — особенно у писателей-фантастов и также у бессчетного числа энтузиастов-фэнов — порождает свои особые трудности, определенно препятствующие ее развитию. Недаром уже давно идут разговоры о кризисе фантастики, в частности, о кризисе той ее разновидности, которая — по-моему, неправомерно — названа «фантастикой научной». Что до меня лично, то я глубоко убежден, что этот кризис народился уже давно и в настоящее время подходит к своему апогею. И выразительным симптомом такого процесса является то, что читательский интерес к фантастике, еще недавно столь огромный, явственно слабеет. Несомненное утихающее влечение к фантастическим книгам можно расценить и как вырождение этого рода литературы. Но такое суждение будет облегченно-поверхностным и потому неправильным. Речь, по-моему, надо вести о творческом кризисе, о том, что в фантастике наступил естественный возрастной перелом — период подъема, а не упадка.