В щупальцах дракона - Александр Гарм

— … и вот, представляете, он мне говорит, — незнакомец надулся и зашепелявил, явно кого‑то передразнивая, — 'Доштопоштимый эр Марко, я боющ, што вы вщё не так поняли!' А я ему: «И как же мне иначе объяснить происшедшее, когда вы, уважаемый, стоите на улице в одном ночном колпаке?»

Седеющая борода, глаза стального цвета — нет, он видел его впервые в жизни. Тесная комнатка казалась окутанной лазурным туманом. За крошечными окошками, сквозь которые едва пробивался свет, качалась белёсая пелена.

«Где я?»

Толстое мохнатое существо слева зареготало и грохнуло кулаком по столу, от чего тарелки зазвенели, а кружка Андрея едва не опрокинулась.

Он вовремя подхватил ее и поставил на место. После чего в задумчивости поглядел на свои руки. Они показались ему чужими — пальцы слишком коротки, а кожа гораздо темнее.

Потянувшись к вороту, он расстегнул пару пуговиц — от духоты в комнатушке у него начинала кружиться голова.

— Руфиано! Руфиано, чёрт бы тебя подрал — да что с тобой такое сегодня? — окликнул его огромный толстый пёс, хлопнув по плечу мохнатой лапой, — Не пьешь, не говоришь — рассказывай, что случилось.

Молодой человек посмотрел на него. Собака за столом? Однако, это совсем не казалось ему удивительным. И вообще, какой ещё Андрей? Появилось, и тут же утонуло во мраке. Руфиано — вот имя, что дал ему отец.

— Всё в порядке, Бэрт, — ответил он чуть помедлив.

Имя здоровяка — шерглина моментально всплыло в памяти, хотя секунду назад казалось, что они незнакомы. Конечно же — старина Бэрт, любитель поесть и ловкий картёжник. И как он мог забыть? Пот со лба попал в глаза и молодой человек сморгнул. Кто такие шерглины?

— Я… просто неважно себя чувствую, — продолжил Руфиано, — Должно быть, съел чего‑то.

— Или не съел, — подытожил лохматый толстяк и вновь рассмеялся, — Сходи как к маэстро Сильфпару.

— Пустое, — заметил седобородый по правую руку, — Выпей лучше вина, всё пройдёт.

— Нет, — возмутился толстяк Бэрт, — Покажись доктору, парень. С нутром шутки плохи, уж я то знаю.

— Вот уж не сомневаюсь, — заметил седобородый.

Они оба засмеялись. Толстяк потянулся за кувшином, когда дверь позади Руфиано с грохотом распахнулась. Все трое разом повскакивали из‑за стола.

На пороге, согнувшись и пытаясь отдышаться, стоял матрос. Они молча смотрели на него. Несколько долгих секунд спустя тот распрямился.

— Эр Марко, опять началось! — выдохнул он.

Выругавшись, седобородый схватил портупею с саблей и пистолетами и бросился к двери, застегивая пояс на ходу. Следом за ним устремился Бэрт, походя увлекая за собой зазевавшегося Руфиано.