Рассказы о джазе и не только (39 и 40) - Юрий Иванович Маркин

Юрий Маркин

"Рассказы о джазе и не только" (39 и 40)

39. ... У HЕЕ КЛАВИШИ ЛЕГКИЕ.

Решили мы с Преображенским сделать запись музыки, которую играли квартетом. Слава в то время, работая у Лундстрема, предложил запись осуществить у них на базе, в ДК им. Я.М. Свердлова, что на Савинской набережной. Он уверял, что договорился и с радистом оркестра, и с директором дома культуры - сцена будет свободна. Я не верил в предстоящее счастье: запись могла получиться вполне приличной. И вот день настал и я еду к назначенному времени. Пора назвать и участников: Вячеслав Преображенский (тенор саксофон), Игорь Уланов (к-бас), Владимир Журкин (барабаны) и я на ф-но, притом играть мне предстояло на гранд-пиано "Ямаха", собственности Виктора Векштейна, руководителя рок-группы "Ария", базировавшейся в том же клубе. Расторопный Слава и с ним договорился.

Векштейн, симпатизировавший джазу, разрешил поиграть на редкой тогда еще "Ямахе", потому как клубный рояль для записи был не пригоден. Инструменты оркестра Лундстрема хранились в тесной комнатушке под сценой. Там же, по соседству, хранились и инструменты "Арии". Играть мы должны были на сцене, но не все... Журкин со своими барабанами остался в той самой каморке, где барабаны и покоились, чтобы не забивать остальных громкостью. Hа сцену нужно было втащить громоздкое гранд-пиано, контрабас, установить микрофоны, протянуть шнуры. Оператор или звукорежиссер должен был находиться тоже под сценой, в своей отдельной каморке. Все в трех разных местах (замысел отчаянный!). Были рады и таким условиям - где наша не пропадала.

Hа сцену из подполья вела узкая винтовая лестница. По ней и нужно было протащить не малых размеров и веса гранд-пиано, даже с отвинченными для этого ножками. Пыхтели мы, пыхтели, но все-таки втащили громоздкую "Ямаху" на сцену, ножки снова привинтили и инструмент установили на подходящее место. Свой контрабас, вернее не лично свой, а оркестровый, был донесен Улановым с меньшей затратой сил (все же - деревяшка и пустой внутри), хотя и по той же "корабельной" лесенке.

Стали настраиваться и пробовать звучание, проверять микрофоны. Радист давал нам указания из своего "далека". Сцена была небольшой и сам зал тоже. Свет горел только на сцене, в партере и на балконах царила темнота. Двери в зал были заперты снаружи - мы-то проникли через подвал. И вот мы, настроившись, по указанию звукооператора, начали играть одну из композиций. Только стали входить в раж - голос из динамика: