Вечный дом. Мир ноль-А. Пешки ноль-А - Альфред Элтон Ван Вогт

Первое, что он услышал, когда пришел в себя, был голос человека откуда-то из темноты:

— Я читал о таких ранах, доктор, но вижу ее впервые.

Тогда он понял, что пуля, которую в него выпустили, — а это он помнил очень хорошо — должно быть, только ранила его, и он все еще был жив. Все еще жив!.. Радость его растворилась, как джем в теплой воде, и он опять провалился в глубокий сон. Когда он снова пришел в сознание, он услышал, как какая-то женщина громко говорила:

— Таннахилл… Артур Таннахилл из Альмиранта, штат Калифорния…

— Вы уверены?

— Я секретарь его дяди. Я бы везде узнала его.

И он впервые подумал о том, что у него есть имя и место, где он родился.

Он еще больше пришел в себя. Вдруг началось какое-то движение.

— Ну, ладно, — прошептал кто-то, — вынесите его через окно.

…Темнота и ощущение, что его куда-то выносят и опускают, качнув немного. Мужчина засмеялся, а женщина сказала:

— Если космический корабль не приземлится вовремя, я…

Потом он понял, что его подняли и быстро понесли, а откуда-то неподалеку доносился мощный пульсирующий звук. Это ощущение вдруг уплыло в темноту. Мужской голос произнес:

— Конечно, народа на похоронах будет много. Очень важно, чтобы во время службы он выглядел бы как мертвый…

Его переполнило чувство негодования при мысли, что он был заложником собственного забытия. Но все его члены намертво сковало словно параличом, когда где-то совсем рядом он услышал торжественные и печальные звуки похоронной музыки. Зажатый, словно в тисках, пережил он страшный момент, когда прибивали крышку.

Комья земли гулко ударялись о деревянный ящик, который был его собственным гробом. Темнота, словно промокашка, опустилась на его сознание, но, видимо, что-то внутри продолжало отчаянно бороться. Потому что вдруг он ясно осознал, как долго он спал.

Он все еще лежал в гробу, но чувствовал на лице прохладное дуновение свежего воздуха. В полной темноте Таннахилл поднял руку и наткнулся на мягкий атлас, но через минуту его ноздри опять почувствовали дуновение. И когда его было охватил более осознанный ужас, он услышал какое-то движение. Кто-то копал.

Кто-то разрывал его могилу.

Мужской голос произнес:

— Все в порядке, поднимайте коробку и быстро вынимайте гроб. Корабль ждет.

Это было уже слишком для человеческого сознания. Когда он снова пришел в себя, он лежал на больничной кровати.

До Рождества оставалось три дня, и Стивенс надолго задержался у себя в офисе, чтобы закончить работу и ни о чем уже не думать в праздник.