Строптивая женщина - Аннемари Шоэнли

Как только я вошла в прихожую, моя секретарша подняла глаза от машинки и улыбнулась мне. Ее прислало агентство год назад вместо фрау Ротхалер, которая заявила начальнику отдела кадров, что не может работать с женщиной, чье жизненное кредо — непомерное честолюбие. На самом деле она, конечно, прекрасно понимала, что совершенно не отвечает моим требованиям. Меня же ее полный глубокой печали взгляд, который она бросала на часы ежедневно в половине пятого, и ее обязательная фраза: «Я должна наконец уделить внимание собственному мужу» — доводили до белого каления. И вот мое терпение лопнуло.

Дело было вовсе не в честолюбии, а в элементарной зависти. С одной стороны, она называла меня недоделанной женщиной, потому что я не могла похвастаться звереющим в ожидании горячего ужина супругом. С другой — ее возмущали мои понятия о морали. Постель без мужа — совсем необязательно пустая постель, и, естественно, это не было для нее тайной. Я подозреваю, что она предпочла бы в роли начальницы фригидную мужеподобную особу, а не женщину, которая крутила роман не только с владельцем фирмы, но и с его зятем. Фрау Ротхалер перевелась в картографическое подразделение, где не практиковалась сверхурочная работа, а ее начальником стал мужчина, который был женат и сам требовал от своей супруги пунктуальности при подаче ужина.

Жанин Энгельбрехт, моя новая секретарша, зашла вслед за мной в кабинет.

— Поздравляю вас, — сказала она, протягивая мне руку.

Мне нравилась Жанин. Деловитая, работоспособная, Жанин олицетворяла для меня ту новую генерацию молодых замужних женщин, которые пытаются в расхожем призыве «Эмансипация или брак» заменить «или» на многообещающее «и». А это в наше время совсем непростое дело.

На моем письменном столе стоял прелестный букет в стеклянной вазе, а рядом лежала открытка. Я взяла ее в руки. Все сотрудники бюро подписали теплое поздравление по случаю моего дня рождения, и я тут же попросила Жанин приготовить шампанское для маленького приема.

Я уладила по телефону несколько дел и заказала столик в небольшом итальянском ресторане, который так нравился Андреа. Андреа — это моя двадцатилетняя дочь. Она учится в Берлине и собирается стать специалистом по охране окружающей среды. Это она объяснила за столиком «Охотничьего домика», где мы отмечали получение ею аттестата зрелости.

— Под экологически направленной охраной природы, — говорила она, подцепив на вилку грибок, явно насыщенный химикалиями, — прежде всего понимается признание важнейших взаимосвязей и постоянно меняющихся зависимостей в окружающей среде.