Исповедь zadrota - Дмитрий Шахов

Почему-то принято считать, что в манимейкеры и блогеры приходят только задроты в очках, у которых нет личной жизни. Вот они и сублимируют, пописывая в свои блоги статьи о дольчевита, которую они сами себе создали или вот-вот создадут. И якобы брутальные парни и настоящие специалисты писаниной не занимаются – им некогда.

Что ж, пусть так. Тогда это будет исповедь задрота. Зрение у меня и впрямь неважное, и иногда приходится надевать очки. Но когда я смотрю на себя в них в зеркало, то вижу моего учителя физики – строгого парня лет тридцати, выглядевшего несколько старше своих лет. От него млели наши девочки, но он был женат и поэтому не замечал их взглядов. Но по большей части мои очки лежат в футляре возле монитора на случай, если надо будет вдруг рассмотреть мелкие детали.

История моя началась пять лет назад в небольшом городке, который не так уж легко найти на карте, а уж добраться до него можно только поездом по четным дням. Однако это не помешало появиться в нем Интернету. Интернет пришел быстро и навсегда, приоткрыв новую страницу в развитии города, заодно предопределив взросление тысяч мальчишек, которые вдруг открыли для себя новый мир, где можно увидеть голых теток (совсем безо всего!) и не надо обмениваться затертыми журналами.

Я не остался в стороне от этой вакханалии: компьютер у меня уже был, выпрошенный у родителей на очередной день рождения. Но если раньше на нем жили преимущественно игры, то теперь поселился закрытый раздел с порнухой и всевозможные мессенджеры, которые позволяли общаться со всем миром.

Я общался на языке Пушкина с москвичками и петербурженками, на ломаном английском с американками и испанками, смайлами с китаянками и жительницей загадочной страны Того. Мне было все равно, что писать, да и что пишут они, меня не слишком волновало. Наши виртуальные романы состояли преимущественно из приветствий и смайликов. Да и что я мог рассказать им, если дальше озера Тишинка на окраине города не выбирался.

Однако это не могло продолжаться бесконечно и в какой-то момент надоело. Я вернулся к обычным прогулкам во дворе. А двор у нас был самый обычный – несколько блочных домов, связанных работой наших родителей – потихоньку умирающим заводом металлических хреновин. Заселялись эти дома в свое время, как только семья молодых специалистов увеличивалась. Поэтому все дети были примерно одного возраста, а разница в пять-семь лет была шагом между поколениями.