Небо рушится - Генри Каттнер, Кэтрин Л Мур

Джонни очень интересовало, когда космический корабль доберется туда, хотя он и не знал, где находится это "туда". Впрочем, этого не знал никто. Однако Джонни терпеливо дожидался дня посадки. Это будет настоящий день после бесконечных искусственных суток корабля.

Не то чтобы корабль был неудобен или эти удобства были ни к чему. Джонни должен находиться в превосходной форме, когда наконец наступит день посадки и начнется его миссия. Частыми тренировками он научился психически расслабляться, потому что хотел наилучшим образом выполнить миссию.

Он лежал в глубоком кресле и разглядывал на экранах тревожащие трехмерные изображения того, что уже не существовало. Голубое небо, белые облака, птицы, крыши зданий... Он закрыл глаза. Может, несмотря ни на что, было ошибкой маскировать черноту Космоса. Он не хотел вспоминать Землю. Не было никакой Земли, осталась лишь слепящая белая вспышка среди звезд, где-то далеко позади -- и это все. Земли больше не будет.

Все, что от нее осталось, это он сам, этот корабль, робот, опекавший их обоих, а также образы, заполняющие экраны ностальгическими видениями.

Все остальное кончилось, минуло. Он редко позволял себе думать о прошлом или о том, как начало конца наступило для него самого...

Джонни Дайсон с улыбкой прислонился к переборке.

-- Продолжай, -- сказал он Бенджи Уайту, который выглядел как рыба, заглотившая крючок.

Бенджи осторожно откинул голову: ему мешал тяжелый неуклюжий шлем, от которого отходили провода, похожие на волосы Медузы, посмотрел на свое смутное отражение в стальном своде и многозначительно кивнул самому себе.

-- Да-а, -- пробормотал он. -- Она показала мне, что такое женщина. Показала в лучшем виде. Самая крепкая баба из всех, которых я встречал и до и после. Пухи боялась только одного... я называл ее Пухи...

За стальными стенами раскинулись бескрайние красные холмы Марса, над стальной крышей на голубовато-черном небе, украшенном двумя лунами, висел Орион. Где-то между этим местом и Орионом кружила бомба с часовым механизмом, называемая Землей, взведенная и отмеряющая последние часы, оставшиеся до катастрофы.

-- Я называл ее Пухи, -- повторил Уайт. -- Ты бы удивился, скажи я тебе, как ее звали на самом деле. Она выкачала из меня все деньги, развелась се мной и сделала бешеную карьеру. Какая женщина! Теперь она владеет половиной...

Джонни Дайсон думал о старте, назначенном на завтрашний полдень. Возвращение на Землю. Возвращение накануне Армагеддона. "Я возвращаюсь в мир, которого не создавал, -- с яростью подумал он. -- Я, чужой и испуганный!.."