Как жила элита при социализме - Татьяна Ивановна Шамякина

ТАТЬЯНА ШАМЯКИНА

КАК ЖИЛА ЭЛИТА ПРИ СОЦИАЛИЗМЕ

Элита вчера и сегодня

Элита в любом обществе существует всегда. Но это понятие к белорус­ской интеллигенции 1950—1970-х гг. (а именно об этом времени я собираюсь писать) фактически неприменимо. Слово «элита» в тот период звучало совсем нечасто, разве что применительно к сельскому хозяйству — «элитные сорта», «элитные семена».

В наше время самозваные элиты — политическая, финансовая, масс-медийная — не просто ощущают, а подчеркнуто демонстрируют свою оторванность от народа, свою избранность, исключительность, парение над жалким, ничтожным, с их точки зрения, плебсом.

Иначе было при социализме. В ходу был термин «советская интеллиген­ция», которой хотя и определили место прослойки между рабочим классом и крестьянством, но все же считали народной. И интеллигенция в самом деле стремилась быть неотъемлемой частью народа, желала как можно более орга­нично влиться в него. «Народный режиссер», — сказала народная артистка СССР Клара Лучко в своей книге об Иване Пырьеве, хотя официального такого звания для режиссеров не существовало.

Или взять белорусских писателей. Выходцы в основном из крестьян, они ни в коем разе не считали себя отдельной, возвышенной над общей народной массой, кастой. Мой отец Иван Шамякин неоднократно напоминал, искренне сам в это веря, что основа общества — те, кто кормит себя и других. В любом случае крестьяне — главные. Они — становой хребет державы. И самое важное для писателя — собою этот становой хребет укреплять, иначе говоря, помогать кормильцам в их нелегком труде словом. Исключительно любовным, вниматель­ным, бережным было отношение Шамякина и его коллег к простым труженикам. Это отношение видно по их произведениям — и в смысле их героев, и в смысле адресатов, к кому обращались.

А я вспоминаю многие факты непосредственного общения отца, его друзей с крестьянством, например, на родине моей мамы, в деревне Терюха, что под Гомелем, куда мы в течение более двадцати лет ездили каждое лето и куда часто приезжали гостить коллеги Ивана Петровича. Все там знали, что Шамякин любит беседовать с сельчанами и им помогать, потому не было вечера, когда бы они к нам не приходили — просто поговорить, излить душу, рассказать о своих проблемах, высказать просьбу; иногда под предлогом продажи рыбы, выловлен­ной в Соже.

Невозможно, даже страшно себе вообразить, чтобы представители советской интеллигенции называли народ быдлом, стадом баранов, диким охлосом, как это происходит сейчас, — нередко звучит в российских СМИ, особенно по теле­визору, возникает в интернете. До Великой Октябрьской революции 1917 года просвещенные люди остро чувствовали свою вину за отрыв от народа; советская интеллигенция ощущала себя плотью от плоти народа. И как бы ни оскорбляли «прикорытниками» в начале буржуазной революции конца 1980-х — начала 1990-х годов многих знаменитостей советского времени, в том числе писателей, но они были настоящей элитой, пользовались уважением и искренней любовью народа, который, в свою очередь, видел любовь элиты к себе. При нынешнем положении вещей, имущественном (даже не образовательном, как в царской России) разделении людей, самозваные элиты упорно внушают народу комплекс неполноценности. Мой знакомый, крупный предприниматель, постоянно, и даже не метафорически, твердит о необходимости над каждым белорусом поставить надзирателем поляка или немца с кнутом, чтобы те били нашего соотечественни­ка поминутно, заставляя лучше работать.