mmmavro.org | День 34, Любовь - Неизвестный Автор

СЫН ЛЮЦИФЕРА. ДЕНЬ 34-й.

И настал тридцать четвертый день.

И сказал Люцифер:

– Всё имеет свою темную сторону. Даже любовь. Даже самая чистая и светлая. Свет всегда отбрасывает тень.

ЛЮБОВЬ.

«И возвратится прах в землю, чем,

он был; а дух возвратится к Богу,

Который дал его».

 Книга Екклесиаста.

«Ogni medaglia ha il suo riverso».

(«Всякая медаль имеет свою

оборотную сторону» - итал.)

 Пословица.

1.

 – Мне нужно с вами поехать. Я хочу с врачом поговорить. Кто будет вскрытие делать.

 – Ладно, поехали, – санитар равнодушно пожал плечами, сунул деньги в карман и кивнул напарнику. – Взяли!

____________________________

Часа через три Здарский уже возвращался домой. Чувствовал он себя как выжатый лимон. Сидя в полупустом вагоне метро, прикрыв глаза, вспоминал он подробности последней недели. Весь этот, внезапно обрушившийся на них с Томой, непрекращающийся кошмар и ужас.

Неожиданную болезнь их ненаглядного, горячо любимого Ванечки, единственного их сыночка; маленького, смешного, двухлетнего карапузика; синеглазого, с мягкими, светлыми, вьющимися волосиками; красивого, как херувимчик.

 – Ой, он у вас прямо, как ангелочек! – восклицали все без исключения знакомые, когда первый раз его видели. Да и не только знакомые. Им с Томой и на улице это несколько раз говорили. Совершенно незнакомые люди. Просто так подходили и говорили. «Какой милый ребенок! Прямо ангелочек!» Или что-нибудь вроде того.

Да-а-а… «Ангелочек»…

Здарский беззвучно всхлипнул.

Тома за эту неделю чуть с ума не сошла! Не спала она, кажется, вообще ни одной минуты! Вот буквально ни единой! Здарский не понимал даже, как она вообще всё это выдерживает! Он и сам-то спал урывками, так!.. от случая к случаю, часа три-четыре в сутки, не больше; но она, кажется, не спала вовсе. По крайней мере, он за все эти дни жену спящей не видел ни разу. Как ни откроет глаза, она всё так у кроватки и сидит. Сидит и на Ванечку смотрит. Смотрит и молчит. Как статуя. Кошмар прямо какой-то!

Сколько он ни говорил, как ни упрашивал, ни уговаривал ее прилечь хоть немного, хоть на полчасика отдохнуть («А я пока посижу!») – бесполезно. Она, казалось, его словно и не слышала. Здарский уж в конце действительно опасаться за ее рассудок стал. Как бы она и впрямь от горя не свихнулась. Или, чего доброго, руки на себя не наложила.

Когда Ванечка сегодня ночью… – Здарский опять всхлипнул, изо всех сил сжал губы и зажмурился, – сегодня ночью… – судорожно вздохнул он, – умер,.. – Здарскому показалось, что он сейчас расплачется. Но он сдержался, – Тома как окаменела.