Сто процентов - Аделаида Александровна Котовщикова

Молоденькая учительница антипкинской начальной школы Мария Васильевна Стержнева сидела на своей половине избы, отделенной занавеской от хозяйской, и, уронив голову на стол, горько плакала.

Но почему, почему так случилось? Значит, она плохой педагог? Не за свое дело взялась? Что же, переменить специальность? На первом же году работы? Уйти и… бросить третьеклассников?! Нет, нет! И с какой стати, собственно? Третьеклассники же у нее успевают. Из восьми учеников трое — круглые отличники. У Пети Веселова тройка по чтению, но он известный увалень, говорит, будто кашей рот забил. Да у Мани Задыкиной тройка по арифметике. Больше и отметок плохих нет. А разве она снижает требования? Нисколько!

Милые третьеклассники! Особенно девочки. Таня и Нюша. Как они слушают ее объяснения! Ей становится легко и даже весело, когда она видит перед собой их чистые, внимательные, разумные лица. Мальчики слушают иначе… Но и они не хуже девочек.

А несчастный первый класс… Первый класс по чтению и письму не успевает совсем. По арифметике еле-еле. Хорошо успевает по рисованию, ну да это что — значения не имеет. По физкультуре — на тройку с минусом, из-за дурного поведения. По пению — что-то пищит… В сущности, за первую четверть первый класс не научился почти ничему.

И вот вчера на учительском совещании в районном центре заведующий роно отметил в докладе стопроцентную неуспеваемость по русскому языку в первом классе начальной школы деревни Антипкино. Фамилию учительницы Стержневой, ее, Машину, фамилию, он произнес очень четко. При одном воспоминании об этом у Маши от стыда пылали щеки. С тяжелым вздохом она откинула занавеску и выглянула в окно.

Синели снега. Глубокие, чистые, покойные. Снеговые шапки на крышах изб горели на солнце. Все Антипкино раскинулось по косогорам, по обе стороны полузамерзшей речонки.

Прямо против окна горбатилась горушка. Мальчонка в ушанке с болтающимися завязками, лежа на животе, скатывался с горушки на салазках.

Салазки катились ровно, набирая скорость, но вдруг крутнулись вбок и опрокинулись. Мальчишка ухнул головой в сугроб. Тотчас же выбрался из сугроба, весь облепленный снегом, лихо сдвинул на затылок ушанку, схватился за веревку и, не отряхиваясь, полез наверх. Маленький, краснощекий, неунывающий, он загребал мягкий снег большими, не по росту, валенками.

Мария Васильевна вгляделась и горько подумала:

«Процент сопливый! И прокатиться-то путем не умеешь!»

Даже в сумерках она узнала бы его. И как могла она не узнать свое горе-злосчастье, свои «сто процентов», опозорившие ее на весь район?