США после второй мировой войны: 1945 – 1971 - Говард Зинн

Любая книга по истории является толкованием событий, в котором какое-либо событие прошлого переносится в настоящее в соответствии с интересами самого историка. Причем, как бы мысль историка ни была погружена в прошлое, его интересы определяются непременно настоящим. Мой собственный интерес к написанию этой краткой истории Соединенных Штатов, охватывающий 25-летний период после окончания второй мировой войны, объясняется стремлением рассмотреть две проблемы в надежде побудить читателя к более активному участию в создании американской истории, не похожей на ту, которая составляет наше прошлое.

Первая проблема: почему правительство Соединенных Штатов, ставших самым оснащенным в военном отношении и самым богатым государством в мире, вступило в полосу столь острых конфликтов с американским народом? В конце 50-х — начале 70-х годов страна пережила беспрецедентные волнения негров, студенческие демонстрации, антивоенные выступления, движение гражданского неповиновения, бунты заключенных; широко распространилось представление о неустойчивости, даже ущербности американской цивилизации.

Вторая проблема: каковы возможности, перспективы и отправные точки новых путей в развитии страны?

Я начал обсуждение первого вопроса в разделе, открывающем мою книгу, с Хиросимы, когда в 1945 г. целый город был стерт с лица земли американской техникой, приведенной в действие официально оправданной жестокостью, не вызвавшей никакого протеста со стороны американской общественности. Второй вопрос я поднимаю в заключительной части книги, рисуя картины Банкер-Хилла в 1971 г., где собрались ветераны войны во Вьетнаме, чтобы выразить протест против проявления такой же жестокости в Индокитае.

При исследовании этих вопросов через всю книгу красной нитью проходит тема о кредо, о символе веры американцев, столь противоречивом по своему содержанию. Один показ явных расхождений между обещаниями и их выполнением, между теорией и практикой, между словом и делом не может дать о нем точного представления. Ибо обещания сами по себе недостаточно определенны, а слова противоречивы. Точно так же и дела — в них алчность и насилие перемешаны с изрядной долей благородства и героизма, — и это значительно затрудняет какую-либо однозначную формулировку понятия «Америка». Ибо Америка — это не только воинственные президенты, алчные промышленники, холопствующая интеллигенция и покорные жертвы. Это также доблестные мужчины и женщины — организаторы и вдохновители протеста и противодействия.