Пусть шарик летит - Айвен Саутолл

Джон уже не спал, но и не вполне проснулся. Мысли его бродили где-то между сном и явью. Будто он на реке. Лодка лениво скользит вдоль берега, мимо водоворотов, ему хорошо, и не важно — спит он или уже перешагнул в наступивший день. Что-то в этом дне его тревожило. Словно тень какая-то нависла. Не хотел он об этом думать. И вдруг все изменилось. Сонные мысли рассеялись. Разбежались, как вспугнутые кошки на заднем дворе. Ему это сравнение понравилось — «как вспугнутые кошки». Обязательно вставит его в одно из школьных сочинений.

Теперь он уже точно проснулся, но продолжал лежать, уткнувшись лицом в подушку и все еще не решив, пора открывать глаза или поваляться еще с сомкнутыми веками.

Он часто пробовал смотреть сквозь сомкнутые веки, но удавалось это лишь иногда — при очень ярком свете. Тогда ему открывался раскаленный докрасна, светящийся, бесформенный мир. И, как в капле воды под микроскопом, в нем было множество таинственных крошечных существ. Словно сам он внутри солнца и нет ни верха, ни низа, нельзя пойти ни направо, ни налево, ни вглубь, ни наружу.

Однажды в саду он очень долго барахтался в этом раскаленном докрасна мире (может — пять, может — десять минут), стараясь вырваться из него ощупью, пока мама не закричала из дома: «Джон Самнер! Что ты там вытворяешь? Ты же будешь весь в синяках и ссадинах».

Но этим утром мир не казался горячим и красным. Он был черным, словно его заперли в ящик, наполненный странными и непонятными звуками. Джон сосредоточился на этих звуках. Расслышать их как следует он не мог, потому что одно ухо все еще утопало в подушке. А открывать глаза пока не хотелось: посмотрев, можно испортить всю игру, особенно сейчас, когда еще не ясно, какой она будет. Надо дать себе время, чтобы план созрел. Иногда игра получалась, а иногда нет.

Он осторожно повернулся на спину (дурацкая кровать, как всегда, заскрипела) и изо всех сил прижал ладони к матрасу. Напрягся всем телом — это помогает расслышать невидимый мир. К тому же это идеальное положение, чтобы прыжком выскочить из постели. А когда Джон Клемент Самнер выпрыгивает из постели, то делает это с легкостью газели.

«Да ты мировой парень! — говорили ребята. — Ты все можешь!» Даже подпрыгивать в воздух из положения на спине. Напрячь все силы, изогнуться — и вверх. Но сейчас не время для гимнастики, хотя очень скоро что-то должно произойти. Джон это чувствовал. Напряжение нарастало. Все в нем стягивалось в тугой узел. И была уверенность, что вот-вот появится потрясающая идея.