Осенние сказки - Юлия Лунг

— Расскажи мне сказку!..

Требовательный детский голосок коснулся души, тронул, словно котенок лапкой.

Стор улыбнулся. Бесшумно прошел по комнате, сел на корточки возле кроватки.

— О чем?

Малышка повозилась под одеялом, устраиваясь поудобнее. Дядя Стор добрый и не станет заменять волшебную сказку нудными россказнями о том, когда «хорошим детям» нужно «баиньки».

— Обо мне.

Стор согласно кивнул, и…

…Солнечные блики играли на глади озер, и лес послушно расступался, бросая под ноги тропинки, ведущие на светлые поляны. Добрые звери рассказывали веселые истории, и никто не мешал детям приходить послушать их. Но однажды…

Ребенок улыбался во сне. Стор тихо вышел, прикрыв за собой дверь. Спустился вниз по лестнице…

Еще не старая хозяйка привычно отсчитала положенную сумму.

— Чайку налить?

Усталая женщина с лицом-маской. Маска взрезана скептической полуулыбкой, и только глаза — живые. Правда, слегка припорошенные пеплом тысяч выкуренных сигарет и десятков сожженных мостов. Но пока еще — слегка.

— Хочешь сказку?

Ответом — международный жест: «с финансами — нюансы».

— Подарю.

— А жрать ты что будешь? — в голосе надежда делает слабые попытки притвориться безразличием. Но надежда еще плохо умеет носить маску. Пока еще — плохо.

— О чем?

— Что? — маска ну совсем не хочет держаться.

— Сказку о чем? Подарить.

— Обо мне.

Стор согласно кивает, и…

…Степь била в лицо сухим горячим ветром, и казалось, так будет всегда — только Простор и Воля. И гордые люди свободной страны умели смеяться и быть счастливыми. Но однажды…

Маска рухнула, рассыпавшись на мелкие кусочки. Хозяйка с ужасом опустилась на колени, заметались руки — собрать, соединить… Надежда подмигнула вслед уходящему Стору.

Полуночный Город кутался в темноту, спасаясь от пришедшего холода. Стор попытался ухватить клочок этого темно-синего плаща — познабливало. И тогда — как вздох, как ветер по листьям золотой фольги, где-то на грани слуха — шелест.

— Расскажи мне сказку…

— О чем? — прошептал Стор, уже зная ответ.

И в такт шагам возник ритм, а за ним — слова…

…И тогда я вдруг понял, как Город устал, как он стар, и как он одинок… А однажды…

Плащ темноты опустился на плечи, оказавшись почему-то странно тяжелым. Очень тяжелым.

Стор открыл глаза.

— Ты опять?!.

Он ничего не сказал, лишь попытался прижаться щекой к теплой ладони. Не важно. Ничего не важно. Громкие злые слова, а ладошка теплая, подрагивает, правда, немножко… Ну не надо, не надо, малыш, уже все хорошо.