Кое-что к вопросу о привидениях - Ирина Шрейнер

Оно уже давным-давно покинуло древний замок, где появилось на свет. Давным-давно… А может быть — только что? Оно все еще так и не разобралось, что такое время. Оно никуда не спешило и ни к чему не стремилось, кроме, пожалуй, одной цели: оно хотело стать человеком.

Дело в том, что я — привидение. Да, кажется, лучше всего воспользоваться именно этим словом, потому что объяснять, что же я такое на самом деле, не возьмусь. Видите ли, я этого тоже, по-моему, не знаю. Но тем не менее, я не оставляю надежды когда-нибудь стать человеком. Вот потому-то я и сижу сейчас в этом кресле вместо того, чтобы тихо плавать под потолком.

Итак, тем вечером я шел по лесной дороге, стараясь касаться ногами земли и при этом не забывать их переставлять. Куда как легче было бы просто скользить меж темных стволов, но люди так себя не ведут. Приходилось идти. Кстати, я давно уже привык говорить о себе в мужском роде, хотя по-прежнему не очень понимаю, что это значит. Собственно, когда-то меня к этому приучил Эрлинг, но о нем — позже. Это был первый человек, ставший моим другом! До того я много раз пытался подружиться с людьми, но, кажется, делал это как-то не так: я старался принять тот образ, который находил в глубине их сознания, чтобы больше понравиться, но увы… Все они вели себя как-то странно: начинали дергаться и кричать или убирали куда-то глаза, кажется, это называется «закатываться». Или «закатывать»? А потом они начинали лежать. Что? Ах, да, верно — падали. Наконец я решил больше не менять свой изначальный облик — облик человека и вести себя, как положено людям.

Ну так вот. Было уже довольно поздно, когда я дошел до какого-то маленького городка теперь мне следовало отыскать трактир. Это оказалось несложно, но я сразу столкнулся с очередным препятствием: было бы так легко пройти сквозь дверь! Но люди так почему-то не делают. Пришлось ждать, пока кто-нибудь решит войти или выйти, чтобы проскользнуть внутрь.

Середину зала, тускло освещенного огнем очага и несколькими масляными светильниками, занимал длинный стол у стен стояло несколько столиков поменьше. Оглядевшись, я направился к одному из них. Правда, за ним уже кто-то сидел, но этот кто-то, кажется, был не склонен обращать внимание на что-нибудь, кроме своей кружки. Мысли его полностью занимало некое неизвестное мне создание, именуемое «дура», которое по неясным мне причинам выгнало его из дому. Я сел, стараясь следить за тем, чтобы не парить над табуретом, и стал наблюдать за людьми. Результаты наблюдений были неутешительны — я по-прежнему не понимал половины их действий.