— Он уволил Миллисент Стейси, секретаршу Тимоти?
— Да, уволил.
— Не можете ли вы ее вернуть, Адриан?
— Конечно. Ей понадобятся еще две помощницы. Вне всякого сомнения, после ленча она уже будет здесь.
Элизабет все еще казалась бледной, и он принес ей стакан воды. Как, удивлялся он, эта хрупкая и трогательная женщина сможет руководить огромной компанией? У нее не было никаких данных, чтобы управлять АКИ со всеми его сложными ответвлениями. Хотелось защитить ее, поучить, а ведь когда ему предложили этот пост, у него возникло желание завыть. Но Адриан был неглуп и понимал, что, обладая способностями, сможет быть властью и силой, скрывающейся в тени трона. Он не обидит ее Нет, право, не обидит и не огорчит.
Он поймал себя даже на отеческих чувствах, хотя был всего на три года старше.
— Итак, — сказал он, — выпейте воды и соберитесь с силами. Сегодня у нас уйма дел.
Элизабет с трудом сдержалась, чтобы не расплакаться, когда в офис вошла Миллисент Стейси, бросила на нее нежный взгляд и по-матерински похлопала по руке, сказав, что ей не о чем беспокоиться.
Элизабет почувствовала, что ее напряжение рассасывается по мере того, как сильные и ловкие руки Роуи массировали ей спину.
— Лучше, солнышко?
Он приподнял ее волосы и поцеловал в затылок.
Элизабет вздохнула и повернулась.
— Немного лучше. Благодарю, Роуи. Я скучала по тебе.
— Я тоже, — ответил он и поцеловал ее в губы. Сегодня пришлось потратить много времени, прежде чем она испытала оргазм, и только потом он позволил насладиться себе.
Совершенно успокоившись и расслабившись, но испытывая в то же время странное оживление, она улыбнулась ему:
— Ты чертовски приятный мужчина, Роуи Чалмерс.
— Знаю, — отозвался он. — Ты просто полежи спокойно, Элизабет. А я позабочусь о шампанском.
Они сидели на старинной французской кровати восемнадцатого века на четырех столбиках, которая, как он утверждал, принадлежала одной из фрейлин Марии-Антуанетты. Элизабет только рассмеялась, услышав подобное, но он был совершенно серьезен и настаивал на том, что кровать и в самом деле имеет родословную. Он поставил поднос и налил ей бокал шампанского “Перье Жуэ”, своего любимого, и предложил крекер с сыром.
На ней была его пижамная куртка ярко-синего шелка, на нем штаны от этой же пижамы.
— Расскажи мне, как у тебя прошла неделя, — сказал он, продолжая держать перед ней крекер и ожидая, пока она его съест. — Я прочел все статьи об окончательном вступлении в права вдовы Тимоти Карлтона, одобренном его советом директоров, разумеется, за исключением двух старших Карлтонов. По крайней мере теперь игра пошла в открытую, и вот увидишь, они прекратят свои пакости.
