— Я же вижу, что вам холодно, — сказал я. — Идите в гостиницу, а я пойду в свою машину.
Она замотала головой.
— Давайте гулять, — сказала она. — Ночь такая прекрасная.
— «Ночь нежна», — сказал я, вспомнив название хорошего романа Фицджеральда. — Вы читали этот роман?
— Какой? — не поняла она.
— Я же сказал: «Ночь нежна».
— Нет, не читала. А кто его написал? — поинтересовалась она.
— Фрэнсис Скотт Фицджеральд.
Она пожала плечами.
— Я очень необразованная девушка, — сказала она.
— Ну почему же! — не согласился я. — Не все обязаны читать Фицджеральда.
— Вы же его читали, а я нет. Значит, я невежда, — усмехнулась она. — Кстати, о чем этот роман? — спросила она.
— О любви.
— О необыкновенной?
— О замечательной. Любовь не бывает обыкновенной, если это только любовь.
Она кивнула.
— Согласна с вами, — сказала она. — Любовь — это когда все по-настоящему…
Не спросив разрешения у Илоны, я взял ее под руку. Мне так захотелось душевного тепла, и, когда я брал ее под руку, я подсознательно понимал, что мне станет лучше. А ведь я продолжал испытывать муки от одной только мысли, что мне уже через несколько часов придется возвращаться на войну.
— Скажите, почему вы пошли в армию? — неожиданно спросила Илона. — Ведь вы же врач, вы могли бы работать в какой-нибудь клинике, стать ученым, прославиться.
Я усмехнулся. В самом деле, почему я пошел в армию? Наверное, делать мне было нечего. Но ей я сказал другое.
— Я с детства знал, что армия — это коррида, где каждый день идет борьба духа, нервов, физических сил, — говорю ей. — Это проверка на выживание чувства собственного достоинства. Сможет твое «я» выжить здесь — останешься человеком, нет — сам себя уважать перестанешь. А я человек рисковый, я хотел понять, сильный я или нет.
— Ну и как, поняли? — спросила она.
— Понял.
— И что же вы поняли?
— Понял нечто такое, чего раньше не понимал, — говорю ей. — Теперь я знаю, что надо не просто чувство собственного достоинства испытывать на прочность, надо научиться жить по законам, которые трудно воспринимаются нормальным человеком. Ведь все эти армейские законы есть жесткое, если не жестокое начало нашей жизни. Да, наше естество отвергает их, но без них армии не бывает. И это надо понять. Научиться любить нелюбимое — вот что есть здесь главное. Сегодня, как мне кажется, я уже могу пройти по коридору из острых гвоздей и не повредить свою задницу. А это и есть, что называется, жить по чудовищным законам не во вред своему «я».
