— Закончим здесь — и домой! — долетело до меня. Какой-то боец явно продолжал прерванный походом разговор.
— Ты что, контракт не будешь продлевать? — спросил другой голос.
— Да на хрена мне это нужно! Меня дома ждут.
— А меня, что ли, не ждут?
— Ну и ты мотай, когда закончится контракт.
— А воевать кто будет?
— Пусть генералы наши воюют, — усмехнувшись, сказал первый боец.
— Нехорошо говоришь, — сказал ему второй. — Нечестно это. Надо добить «чехов».
— Вот и добивай, а я в свою родную Сызрань поеду.
— Слушай, так ты из Сызрани? — раздался еще один голос. — Ты там случайно такую Наташу Дроздову не знаешь? Нет? А Настю Рыбникову? Тоже нет?
— Кто о чем, а вшивый о бане, — усмехнулся кто-то.
— Не о бане, а о бабах, — поправили его.
— А о чем же на войне говорить, как не о бабах? — сказал кто-то из бойцов. — Вот вернемся домой — о войне будем говорить.
— Еще вернуться нужно, — сказали ему.
— Вернемся, куда мы денемся…
— Нагадали козе смерть, а она все пердь да пердь…
В ответ сдавленный смех.
— Эх, хорошо-то как сейчас на гражданке, — послышался мечтательный голос. — У нас на стадионе по вечерам каток работает, музыка играет, в буфете вино продается.
— А где это у вас? — поинтересовался кто-то.
— В Сибири.
— А у нас раньше каток был, а потом его не стало. Скучень по вечерам.
— Раньше, раньше, — передразнил хриплый нервный голос. — У меня тетка в таких случаях говорит так: вспомнила бабка, як дивкою была.
— Твоя тетка что — хохлушка?
— Сам ты хохол!
— Братцы, а отчего это хохлы против нас воюют, а? — услышал я вдруг. — Помните, в прошлый раз мы трех таких гадов взяли под Урус-Мартаном? А еще братья-славяне называются.
— Тамбовский волк тебе брат, понял?
— Кончай трепаться, лучше по сторонам смотри, — услышал я чей-то недовольный голос. Это был кто-то из сержантов.
Возникла пауза. В наступившей тишине было слышно, как бойцы царапают алюминиевыми ложками дно консервных банок и как они с аппетитом чавкают, поглощая замерзшую на морозе говядину.
Потом мы снова шли. День клонился к вечеру, а мы все блуждали в горах. Черт возьми, да куда же этот капитан нас ведет? — обреченно подумал я. А он, оказывается, вел нас в обход какого-то селения. Таким образом он собирался отрезать все пути для отступления боевиков в случае, если мы их там обнаружим. Но до места мы не дошли. Когда мы уже были почти у цели, неожиданно где-то справа от нас, там, где над узкой тесниной поднималась цепь невысоких, но крутых гор, раздались выстрелы. По тому, насколько плотно велся огонь, мы поняли, что идет настоящий бой. Смирных тут же сменил направление движения.
