Мой муж с благодарностью принял это предложение. Со дня катастрофы он не пил ни одной рюмки, и я со страхом и надеждой ожидала, что будет дальше, призывая в помощницы рабу Божию Ксению.
Я рассказала мужу о своем видении. Он сильно побледнел при этом, но не сказал ни слова, только сам предложил вместе поехать отслужить панихиду перед нашим отъездом в деревню, куда мы вскоре действительно переехали. Прошло несколько месяцев — муж не пил. Прошел и год благополучно, и с тех пор вот уж восемь лет, а о прошлом нет помина, слава Богу. Только замечала я, что муж стал задумываться, будто тяготила его какая-то тайна или болезнь. Зная его откровенный характер, я решила, что это не иначе как болезнь, и, опасаясь последствий, однажды спросила о причине его состояния. Муж страшно смутился и побледнел, встал, несколько раз стремительно прошелся по комнате, затем с решительным видом сел напротив меня и сказал:
— В то утро, когда ты ходила на кладбище, я спал крепким сном и видел что-то во сне страшное, будто звери меня окружили. Помню, что крикнул тебя, но ты не пришла, а явилась ко мне незнакомая женщина, с посохом в правой руке. Звери все сразу исчезли, и она обратилась ко мне. Стуча своим посохом, грозно сказала: «Нет здесь твоей жены, она у меня. Слезы ее матери затопили могилу мою. Брось пить! Встань! Твои дети горят!» И с этими словами она исчезла. Я вскочил, смотрю — тебя нет, дети спят спокойно, и я принял все за бред моей больной головы. Но не прошло и десяти минут после этого, как в кухне раздался отчаянный крик: «Горим!» Я вскочил как полоумный не столько от крика, сколько от странной мысли о видении. «Дети горят», — вспомнились мне последние слова грозной женщины. Я схватил детей и бросился с ними в прихожую. Но было уже поздно: дверь горела. Тогда я бросился к окнам, остальное ты знаешь. — Он помолчал. — Вот почему я особенно хотел узнать, где ты была тогда утром, и когда узнал, то сразу все понял, мысленно помолился. С тех пор мне даже думать о вине противно.
Я была поражена таким откровением: вот, оказывается, кто запретил пить мужу…
Через год после нашего водворения в деревне умер старичок управляющий, и мужа моего генеральша назначила на его место. Вскоре после этого скончалась и сама, моя голубушка, Царство ей Небесное! Старушка, с которой я все время была в интимной переписке, по духовному завещанию большое имение в Тверской губернии отказала своему племяннику, а это, где мы сейчас живем, навсегда закрепила за нами.
