— Что ж, помазать можно, но я не Бог!
Видя безнадежность собственного положения, я совершенно пал духом — до полнейшего отчаяния. Оно еще усугублялось от сознания, что я совершенно не обеспечил свою семью и в случае моей смерти ей придется нищенствовать, потому что выслуженная пенсия не смогла бы удовлетворить и самых насущных потребностей. Тут я вспомнил почему-то о блаженной Ксении, хотя и до этого слышал рассказы о том, что многие получают помощь и исцеление по молитвам на могиле блаженной Ксении. Я решился непременно побывать на этой могиле.
Дойти до Смоленского кладбища пешком мне было совершенно не под силу, но и на извозчике ехать также не хотел. Мне казалось, что нужно взять на себя хоть какой-то труд, чтобы молитва была услышана. Я придумал сделать так: дойти пешком от дома на Ямской улице до Смоленской конки, на конке доехать до конца 17-й линии Васильевского острова, а от 17-й линии хоть ползком добраться до часовни рабы Божией Ксении.
С самого раннего утра отправился я в тяжелый, по моему состоянию, путь. На черепашью ходьбу до конки затратил полдня, минут 40–50 ехал на конке и от конки до часовни шел два часа. К часовне я добрался уже вечером, когда священник заканчивал последнюю панихиду и собирался идти домой. Я уговорил его отслужить еще одну панихиду по блаженной, кое-как стал на колени и со слезами на глазах начал молиться.
Когда кончилась панихида, я поспешно приложился к надгробию блаженной — меня торопили, часовню надо было уже запирать на ночь. Я вышел из часовни и вместе со священником пошел к выходу с кладбища, по дороге расспрашивая о рабе Божией Ксении.
Распрощавшись со священником почти у самой остановки конки на углу 17-й линии и Камской улицы, я тут только опомнился и был поражен, что совершенно свободно прошел расстояние от часовни до конки, на что совсем недавно потратил целых два часа. Тогда я решил еще раз испытать свои ноги, а по такому случаю пошел пешком до следующего разъезда конки на Малом проспекте, хотя вагон на Камской улице стоял и мог бы меня довезти. Удивительное дело: расстояние от конца 17-й линии до разъезда я прошел так быстро, что вагон конки не мог меня догнать и мне некоторое время даже пришлось ждать его.
Радость, которая меня охватила в тот момент, не подлежит описанию. Я стал владеть своими ногами как здоровый, хотя болезнь ног была отягощена расширением вен, застоем венозной крови и ревматизмом!
Известно, что в 1907 году В. И. Никольский был еще жив и здравствовал.
