Дмитрий давно понял, что его отец и дед хитрой дипломатией и данями спасали русские земли от набегов поганых, но ему пришла пора обнажить меч. И все же его одолевали тяжелые сомнения. Время выдалось не совсем благоприятное, еще бы выгадать год-другой, собрать побольше рать.
Олег Рязанский, предавший московского князя, вел себя коварно и лицемерно. Притворялся другом Дмитрия, прислал гонца оповестить его о том, что татары надвигаются на Москву. Прибыли и гонцы от самого Мамая и потребовали увеличить дань.
И снова Дмитрий колебался. У Мамая огромное войско. Сумеет ли он собрать под свои знамена всех сторонников за столь короткий срок? В тот же день он отправил гонцов, или, как тогда их называли, борзоходов, с грамотами к князьям-союзникам, призывая их быстрее подтягиваться к Москве со своими ратями. Послал он и к Мамаю послов с толмачами и данью, но гораздо меньшей той, что требовал от него хан.
Вскоре вернулись гонцы, очень невеселые. Мамай встретил их неласково и объявил, что никаких уступок делать не будет. И уже двинул войско на Москву.
Вот и пробил для Дмитрия решительный час. Все пути назад были отрезаны. А время выдалось самое неблагоприятное. Митрополит Алексий, главный советник и вдохновитель князя московского, умер. В Церкви царила смута и борьба между претендентами на митрополичий престол.
Так как времени у князя оставалось мало, он в тот же день 18 августа вместе с братом Владимиром Серпуховским и другими князьями спешно выехал в лавру к преподобному Сергию, чтобы получить у него совет и благословение. К святому старцу князь относился с таким безграничным доверием и любовью, что принял бы от него любое наставление и даже приказ. К тому же преподобный обладал пророческим даром, и Дмитрий втайне надеялся на доброе предсказание.
Прибыли они в обитель утром. Преподобный просил их прослушать святую литургию, потому что был воскресный день. После торжественного и сурового молебна игумен пригласил князей в трапезную вкусить хлеба вместе с ним и иноками. Дмитрий сперва отказывался. Даже в монастырь прибыли к нему гонцы с вестями о быстром продвижении Мамая. Он просил преподобного отпустить их. Но Сергий его заверил:
— Это твое промедление двойным для тебя поспешанием обернется.
И добавил следующие пророческие слова:
— Ибо не сейчас еще, господин мой, смертный венец носить тебе, но через несколько лет, а для многих других теперь уже венцы плетутся.
Во время трапезы Дмитрий рассказал святому старцу о своих бедах и сомнениях. А сомневался он, достаточно ли сильно его войско против Мамаевых полчищ? Преподобный всегда был против пролития крови и советовал избежать войны любыми средствами:
