Вскоре после этого, в 1375 году, преподобный Сергий тяжело заболел и пролежал в своей келье со второй недели Великого поста до Семенова дня — до 1 сентября. Летописец упомянул о болезни святого старца — случай беспримерный! Даже князья и именитые бояре не удостаивались такой чести, самое большее — летопись сохраняла дату их смерти. Разве это не доказательство того, как любим и почитаем был святой старец, какой яркой звездой сияло его имя в сонме праведников, пророков и святителей того времени.
По поводу болезни преподобного летописец позволил себе порассуждать, предупреждая недоумения маловерных: почему же Господь попускает скорби и болезни таким святым людям, как Сергий, ничем не согрешившим в своей безупречной жизни?
«Пусть не удивляются тому, что праведникам посылаются скорби и болезни; многими скорбьями подобает внити в царство Божие. А что грешные люди живут здравы и веселы и не терпят на сем свете никаких скорбей, за то им готовится вечное мучение в будущей жизни. А для страждущих праведников готовится Господом много венцов и неизреченная слава на небесах».
Устроитель монастырей
Святотроицкая обитель и монастырь на Киржаче были не единственными обителями, заложенными лично преподобным Сергием. Но еще больше новых монастырей основали его ученики и ученики учеников. Чудное пророческое видение, в котором Сергию было предсказано процветание Святотроицкой обители, можно истолковать и шире: удивительные птицы, вдруг слетевшиеся к келье, — это ученики преподобного, будущие пустынники, подвижники и строители новых монастырей.
Очень точный и лаконичный портрет русского монашества XIV столетия оставил историк Василий Ключевский. Он считал, что именно с Сергия начался замечательный перелом в жизни русских монастырей, оживилось стремление к иночеству. В первый бедственный век татарского ига — в 1240— 1340-х годах возникло всего три десятка новых монастырей. А уже в следующее столетие — 1340— 1440-х годах, когда Русь отдыхала от бедствий и приходила в себя, «из куликовского» поколения и его потомков вышли основатели около 150 новых монастырей.
Древнерусское монашество было точным показателем нравственного состояния общества: стремление покидать мир усиливалось не оттого, что в нем скапливались бедствия, а по мере того, как в миру росли нравственные силы.
Раньше обители возникали рядом с городами или в самих городах. Со времен Сергия монахи предпочитали селиться в лесной глуши, в пустыни и с топором и сохой начинали освоение новых земель. Проходило время, и возле новой обители селились беженцы и переселенцы, валили лес, распахивали пашни. Лесные монастыри становились опорными пунктами «крестьянской колонизации».
