Неудивительно, что все эти странные обстоятельства смерти и похорон породили легенду, что Александр I не умер, а вместо него в гроб положили фельдъегеря Маскова. Легенда тем более находила приверженцев, чем более таинственного открывалось.
Так, спустя несколько лет после смерти Александра I в Сибири появился неизвестный старец, называвший себя Федором Кузьмичом и говоривший о себе, что он «бродяга, не помнящий родства». Когда он впервые появился в Пермской губернии в 1836 году, на вид ему было лет шестьдесят (Александр I родился в 1777 г.), имел величавую наружность, был одет по-крестьянски, но отличался несвойственными этому званию мягкими, изящными манерами. Его арестовали, судили за бродяжничество и приговорили к наказанию двадцатью ударами плетью и ссылке в Сибирь. Федор Кузьмич безропотно принял наказание, но своего настоящего имени и происхождения не открыл. В Сибири в скором времени он обратил на себя внимание строгой отшельнической жизнью и правдивостью, на него стали смотреть как на подвижника.
Стремясь к уединению, Федор Кузьмич старался жить в глухих местах, втайне. И так как всюду, где бы он ни поселился, к нему начинали стекаться посетители, ища духовной поддержки, то старцу неоднократно приходилось менять свое местожительство. Сначала он подвизался в Енисейской, потом в Томской губерниях. В 1858 году поселился у купца Хромова в городе Томске, где и умер в 1864 году.
Федор Кузьмич посещал Православную церковь, но, по свидетельству священника Георгия Белоусова, никогда не причащался, так как сам старец говорил, что он уже отпет. Про удивительного старца рассказывали, что он был человеком образованным, знавшим европейские языки и хорошо осведомленным в политической жизни России начала XIX века. Сам Федор Кузьмич не скрывал, что он очень высокого происхождения и некогда играл видную политическую роль, но, почувствовав отвращение к суете мира сего, решил отречься от него и принять вид бродяги «по обету».
Наружность, рост, возраст, глухота на одно ухо, мозоли на коленях, манера держаться Федора Кузьмича были слишком похожи на внешность Александра I. Вообще же знание петербургской придворной жизни и этикета старец обнаруживал необычайное. Он знал всех государственных деятелей и высказывал иногда довольно верные характеристики их. С большим благоговением отзывался Федор Кузьмич о митрополите Филарете (впоследствии причисленного к лику святых), архимандрите Фотии и др. Рассказывал об Аракчееве, его военных поселениях, вспоминал Суворова, Кутузова, но никогда не упоминал о Павле I и не давал характеристик Александру Павловичу. Только события, связанные с именем этого императора, вызывали у старца некоторые суждения.
