«Я лублу вас, — написал он крупными буквами, совсем не замечая ошибки. Ему важно было написать всё, что он сейчас думал, и ничего не забыть. — Сыпите споконо, — торопился он, — я учсь харашо мама пыздравля тибя новом год жилаю пыправица унас ангарска блшая ёлка дздраствут мая мама ибабуся кистинев цулулую наш племяш Валерий».
Вот что написал Валерка. И был очень горд.
Гордость его распирала. Он ждал и не мог дождаться прихода тёти Лены и дяди Саши, чтобы показать им письмо.
К счастью, в этот день они пришли вместе.
Валерки сунул листок тёте Лене и убежал в комнату. Оттуда из-за шторы он наблюдал за ними.
— Что это? — спросила тётя Лена.
— Что-то сочинил наш племяш, — сказал дядя Саша, трогая пальцем переносицу.
Они оба стали читать, и Валерка слышал, как из крана капает вода.
В квартире было тихо, как никогда.
— Да-а! — наконец сказал дядя Саша. — Где же ты, наш племяш?
Валерка не откликался, хотя всё хорошо видел и слышал.
— Очень хорошее письмо. Замечательное письмо! — сказала тётя Лена и почему-то строго посмотрела на дядю Сашу. — Мама и бабушка будут очень рады.
— Да, да, — поддержал дядя Саша, — письмо что надо. — И стал снимать пальто с тёти Лены,
— Спасибо, дорогой, — сказала тётя Лена.
Валерка выбежал из своего укрытия и бросился расстёгивать тёти Ленины боты.
— Какие вы у меня оба рыцари! — Голос тёти Лены непривычно дрогнул.
— Всё это верно, — сказал дядя Саша. — Валерий Кистенёв действительно иногда бывает рыцарем, но почему своей маме и бабушке он пишет «наш племяш»? Ведь племяш он только наш с тобой, Леночка.
— Мамин тоже. И бабусин, — словно защищая маму и бабушку, сказал Валерка.
— Будь по-твоему, — согласился дядя Саша, — но учти, что адрес на конверте ты тоже сам напишешь.
А это уж для Валерки было проще простого. Хоть ночью его разбуди, он напишет: «Крым, улица Первомайская, дом 24, бабусе».
Мама до сих пор была ещё в больнице.
Морозы в эту зиму держались недолго — только в декабре, а в январе было очень тепло, но снега выпало много.
Почти каждый день ребятам приходилось расчищать каток, и вокруг него образовался снежный забор.
В конце февраля начало пригревать солнце, и на крышах повисли сосульки, а у домов и на асфальтовых тротуарах появились первые наледи.
Дворники то и дело сдалбливали лёд с тротуаров и посыпали их песком.
Февраль — короткий месяц. Он короче января на целых три дня. Кажется, только начался и сразу же кончился.
Наступил март. И когда Валерка был вполне уверен, что с каждым днём будет всё теплее и теплее, вдруг снова посыпал снег и подул злой ветер.
