— Дело в том, что я мерзну по ночам, — пробурчала Луиза, залезая в спальный мешок, — так что у огня мне будет теплее.
Гейдж не помнил, как долго стоял, в недоумении воззрившись на Луизу. Разве можно позволить, чтобы хрупкая женщина спала на полу при том, что сам он развалится на такой широкой мягкой кровати? За кого она его принимает?.. Его так и подмывало поднять ее вместе со спальным мешком и положить конец этой глупой выходке.
Он вдруг живо представил себе эту картину… Луиза бьется в его руках, отчаянно пытаясь вырваться, глаза девушки гневно сверкают, затем, когда он опускает ее на кровать, она обвивает его руками, и он чувствует, как она сцепляет пальцы у него на шее и наконец, уступая, увлекает его за собой на вершину блаженства.
Гейдж выругался про себя, с негодованием отогнав прочь подобные образы. Эта женщина была его гостьей, и к тому же ясно дала понять, что не собирается спать с ним на одной кровати. Проклиная себя за то, что не может справиться с полыхавшим в нем желанием, Гейдж направился к холодной пустой постели.
Луиза, чувствуя напряжение в каждой клеточке тела, казалось, могла с точностью до секунды определить, когда Гейдж проиграл мысленный спор с самим собой и прекратил борьбу. В какое-то мгновение ей буквально физически передалась его нерешительность, раздражение и досада, а в следующий момент он, недовольно бормоча что-то себе под нос, уже разбирал постель. Но Луиза не была окончательно уверена, что Гейдж полностью примирился с ситуацией до тех пор, пока не услышала, как упали на пол сапоги и скрипнули пружины, когда он растянулся на кровати.
Казалось, прошла вечность; затем Гейдж шумно вздохнул раз, другой, и все смолкло. Осторожно выглянув из своего спасительного мешка, Луиза увидела, что он — так же, как и она, не раздеваясь — лежит на боку, демонстративно отвернувшись от нее. Только тогда Луиза позволила себе перевести дыхание. Она закрыла глаза и постаралась уснуть, однако удалось ей это нескоро.
Луиза тешила себя надеждой, что следующий день пройдет без эксцессов. Она захватила с собой кое-какие старые документы, которые нашла на чердаке, а также бумагу и авторучку. Поэтому с утра она засядет за работу, что поможет ей скоротать время и не замечать присутствия Гейджа.
Однако утром Луиза к своему ужасу поняла, что в замкнутом ограниченном пространстве у нее не будет возможности уединиться.
Нет, Гейдж не произносил ни слова, и именно поэтому Луиза всем существом ощущала, как между ними вырастает стена отчуждения, подобно тому, как на горизонте собираются свинцовые тучи, предвещая бурю. И казалось, ни он, ни она не могли ничего с этим поделать — оставалось только ждать, когда буря наконец разразится. И в этом напряженном молчании тянулись томительные часы.
