Гарри взглянул на нее с благодарностью.
— Я очень рад, что тебе нравится. Это заповедная тропа, я ее никому не показываю.
— Ты ее сам открыл?
— Да. То есть ее, конечно, открыли индейцы, но, слава богу, маршрут слишком трудный, чтобы народ имел желание валить валом. А мне нравится.
— Мне тоже. Правда.
Гарри взглянул ей в глаза.
— Я рад. Очень рад. По правде говоря, не надеялся…
Аннабел удивленно спросила:
— На что?
Гарри не ответил. Пошарил рукой по земле, подобрал маленький камешек, швырнул его что было сил за край обрыва. Прислушался, словно пытаясь вычислить, долетел ли он до дна пропасти.
Аннабел настаивала:
— Не надеялся, что мне тут понравится?
— Да. — Гарри энергично принялся очищать ладонь от земли. — Я думал, тебе интереснее другое.
— Что?
Гарри оглянулся, сорвал пару травинок, тщательно протер ладонь.
— Ну, например, бегать на переговоры.
— С женихом? — фыркнула Аннабел и пожалела о сказанном, увидев напрягшееся лицо спутника. Торопливо заговорила, словно оправдываясь: — Это не жених. У меня нет жениха. То есть это он считал себя моим женихом. И мама… А я от них сбежала. То есть это они от меня избавились…
— Ничего не понял. Да меня это и не касается, — холодно ответил Гарри и взглянул на часы. — Пора идти дальше.
— Нет, погоди! Успеем! Я еще не отдохнула! — Аннабел чувствовала, что сейчас нельзя слушаться этого странного типа. Сейчас надо пойти ему наперекор. Сейчас, именно сейчас, надо заставить его выслушать все, что она скажет. Сейчас или никогда!
— Я счастлива, Гарри! Я наконец-то счастлива! — взахлеб продолжила она. — Я наконец увидела горы! Я мечтала о них всю жизнь, но не смела надеяться, что это сбудется. — Она обвела рукой пространство перед ними. — Я согласна с тобой, тут счастье, и больше нигде! У меня его никогда не было! Если бы ты знал, какая ужасная у меня была жизнь!
Гарри слушал ее, не поощряя и не останавливая.
— Отец… папа когда-то подарил мне кусок гранита — вот такой точно. — Аннабел постучала по камню, на котором сидела. — Он рассказал мне про горы и влюбил в них навсегда.
— Что, он и сам был альпинистом? — спросил Гарри.
Аннабел удивилась вопросу.
— Гм… Я даже не знаю. Он не успел об этом рассказать. А Джоан… мама никогда об этом не говорила.
— В каком смысле — не успел?
— После того разговора… про горы… он выехал на вызов, он был шерифом… и не вернулся.
Наступило молчание.
— Понятно, — наконец проговорил Гарри. — Ну, а почему мать не пускала тебя в горы?
