Он хочет отождествлять себя не со сдохшим в страданиях большинством – а насладившимся победой меньшинством. Даже – даже! – если это меньшинство на деле ему чуждо этнически, политически и религиозно. Александр! Чингиз! Сталин!
Инстинкт влечет нас к отождествлению с победителями. То бишь – влечет к большим делам, к риску, к максимальной самореализации.
Но. Он ведь знает, что большинство-то там погибло. Почему же ему все равно это эмоционально притягательно? Кой хрен катарсис, глупые юные романтики о нем не слышали!
…Большие групповые свершения – командные, коллективные, социальные, – сопровождаются гибелью большей части индивидов. Но – социум утверждает себя, теснит врага, расширяет сферу передачи своих генов и своей культуры. То есть: выполнение системной задачи сопровождается естественным отбором. Групповые свершения – аспект межгрупповой борьбы, эволюции человечества.
И вот инстинкт индивидуального сохранения говорит: «Дурак, сиди дома. Семья, хозяйство. Убьют ведь! Ты посмотри в прошлое – ведь почти никто не выживал в таких передрягах! Один из десяти, может, плодами боев и трудов пользовался, выжив…» А социальный инстинкт бодрит в ритме марша: «Вот какие дела люди делали! И что создали! Такие же, как ты! И ты можешь. Ты такой же, ты победитель!»
И солдаты – XVII век! XVIII век! шеренгой на штыки и пули, резаться лицом к лицу! – шагают под барабан. Да ведь убьют каждого третьего, а то и всех! Но – через надежду, через авось, через кружку водки, через многолетнюю уверенность военной муштры – социальный инстинкт твердо ведет вперед. Мы!!! – должны победить, и мы победим. Ужасть… Смертнички!.. а идут, и каждый рассчитывает выжить и победить.
А если возобладает индивидуальный инстинкт самосохранения – труса и дезертира вздернут перед строем… Взбодрить прочих.
Но. Но. Но. Эти социальные институты принуждения, наказания, организации и страха, которые заставляют индивидов строиться и выполнять социальные задачи и системные функции, эти полиции, заградотряды, военкоматы и ордена, – они все вторичны. Они все – производные от социального инстинкта. Они – его реализация и детализация.
А первичен – он. Социальный инстинкт. Стремление к великим делам и великим подвигам – в составе прославленных групп, железных когорт, беззаветных патриотов и самоотверженных созидателей. Давно истлели кости бойцов, пали державы и сменились эпохи. Но когда наше воображение на миг переносит нас туда – о нет, мы не дезертиры, мы не здравомыслящие, и мы даже не гуманисты! Мы франтиреры. Через нас энергоэволюция Вселенной движет себя с максимальной силой по всем направлениям пространства-времени.
