– Ну, давай, попробуй, – вплыла в коридор Муравская. – Давненько меня не зацеловывали.
– Ой, Ассоль, привет! – воскликнул Эдик. – А что ты здесь делаешь?
– Хожу и удивляюсь твоей наглости, – усмехнулась Ася. – Если бы ты был моим кавалером, то вообще больше никогда ни с кем не целовался бы.
– Почему? – удивился Эдуард. Тон Муравской ему не понравился. Да и сама она ему не особо нравилась. Ассоль была девушкой горячей, острой на язык и нахальной. Такие подруги обычно плохо влияют на покладистых и трепетных девиц, вроде Жени. – Что бы мне помешало целоваться?
– Крышка гроба, – добродушно пояснила Муравская и оскалилась в негостеприимной улыбке. Так мог улыбаться тигр, на обед к которому пришло что-то наивно-упитанное.
Женя не хотела никаких разборок, тем более при Асе. Она понимала, что Эдя сейчас начнет врать. Правда, как и что можно соврать в сложившихся обстоятельствах, она не представляла.
– У вас тут гости были, – промолвила Муравская. – Как у трех медведей. Что не сломали, то помяли да понадкусывали. Наверное, Машенька заходила, да?
Эдик одурело похлопал глазами и плаксиво заявил:
– Я, между прочим, домой торопился, хотел романтики! Жека, ты могла бы предупредить, что вы тут пьете. Я бы нашел, чем заняться в городе. Почему я, усталый и голодный, должен слушать какой-то бред? И вообще, Ассоль, дай пройти!
– Обойдешься! – прошипела Муравская. – Пройти ему! Ты лучше объясни, почему ты после своей любовницы в квартире не убрал, и где Женькина косметика! Если у тебя нет денег на презенты своим бабам, то это не означает, что можно брать и передаривать чужое!
Эдуард бессмысленно и театрально хлопал глазами, крутил головой и шлепал губами – в общем, старательно изображал недоумение. Но, поскольку Женя на спектакль не реагировала, он хлопнул себя по лбу и охнул.
– Давай, Жбанский, жги, – усмехнулась Ася. – Областная самодеятельность отдыхает. Ну, потряси нас своей фантазией. Ты же фотограф, человек творческий! Не будь банальным.
– Да я Мишке, Мишке дал ключи! – крикнул Эдик. – Женя, что случилось? Он просто попросил на пару часов хату.
– О, мадемуазель Лебедева, вы, оказывается, подрабатываете почасовой сдачей койко-мест! – изумленно подняла брови Ася. – Какой моветон! А еще прикидываются интеллигентами.
– Мой дом – не хата, – с трудом выдавила Женя. Она задыхалась от ненависти и презрения к мужчине, который был… Да даже стыдно вспомнить, кем он для нее был! Какая гадость!
– Ну, прости, прости! Я Миху прибью, хочешь? – залебезил Эдик.
