Он оставил все как есть и вернулся на свое место за столом, забыв и о чайнике, и о терзавшем его чувстве голода.
Кто угодно мог оставить у него в кабинете пластилиновую куклу. К нему заглядывали все кому не лень. Может, одна из девушек или молодых женщин, работающих в офисе, заимела на него зуб? И решила сжить со свету?
– Пам-па-рам-пам-пам… – пробормотал он, постукивая в такт пальцами по столешнице.
В груди вдруг резко кольнуло, Лавров схватился за сердце и скорчился от боли.
– Вот те на… – выдохнул он, боясь разогнуться. – Начинается…
«Пластилиновый мальчик» ехидно ухмылялся, взирая с полки на своего огромного двойника. «Скульптор» вместо рта нанес стеком на его лицо полоску с загнутыми верх краями, обозначающую зловещую улыбку.
– Рано радуешься… – простонал начальник охраны, лежа на столе и прислушиваясь к ощущениям в области сердца.
Кажется, отпустило. Он осторожно вдохнул… потом еще раз. Боль стихла. Лавров приподнялся и медленно выпрямился, проклиная чертову куклу и собственный страх. Он никогда не был суеверным. Что же теперь?
– С кем поведешься, от того и наберешься, – буркнул он, вспоминая Глорию.
Глория! Вот кто поможет ему разобраться с «пластилиновым мальчиком». Зря, что ли, она поселилась в доме колдуна… и сама пошла по его стопам?
Спасительная идея придала Лаврову уверенности, и он – продолжая держаться рукой за сердце – попробовал встать из-за стола.
Получилось!
Он торжествующе хмыкнул и расправил плечи. В груди заныло. Но это уже были отголоски, а не боль. Лавров приободрился.
– Тебя никто не должен видеть, – заявил он кукле и погрозил пальцем. – Ну-ка, Гюльчатай, спрячь личико…
С этими словами он взял со стола лист бумаги, подошел к полке и хотел накрыть фигурку, но замешкался. В первый раз он не заметил одной важной детали: в середине сердечка, откуда торчала булавка, была выведена буковка «Р».
«Роман! – догадался начальник охраны. – Это же мое имя! Написано, чтобы я не спутал «мальчика» с кем-то другим…»
Несколько забористых ругательств слетело с его языка.
– Тс-ссс! – зачем-то оглянулся он по сторонам и прижал палец к губам. – Тихо, Рома… на тебя открыли охоту…
Он представил себя со стороны и сдавленно хохотнул. Сердце отозвалось ноющей болью. Вернее, слабым эхом боли.
– Уф-ф-ффф… – перевел дыхание Лавров и застыл на месте, прислушиваясь.
Внутри его тренированного выносливого тела как будто поселилось нечто чужеродное и опасное.
– Врешь, не возьмешь! – выдохнул начальник охраны, делая-таки шаг вперед и накрывая злосчастную куклу листом бумаги. – Ну что? Как тебе там, в темноте?
